Тайна фамильных бриллиантов - Мэри Элизабет Брэддон Страница 87

Мистер Картер побледнел и затопал ногой. Двести фунтов — цифра огромная для бедного человека, а ему приходилось не только проститься с ними, но и сама его слава должна была поблекнуть от этой неудачи. Человек, чье таинственное преступление он так блистательно раскрыл, улизнул от него, не оставив ни малейшего следа!

— Но ведь он хромал! — воскликнул мистер Картер. — Ведь он сломал себе ногу…

— Да, сэр, — поспешно ответила женщина, — в этом-то и вопрос. Мы все об этом только и толкуем: как больной человек, который едва шевелил рукой или ногой, мог вскочить ночью, оседлать лошадь и ускакать во всю прыть. Все уверяют, что, должно быть, мистер Дунбар сошел с ума; доктор, живущий в доме, узнав о бегстве своего больного, чрезвычайно испугался. Мисс Дунбар, виновата, леди Джослин, при первом известии об этом непостижимом происшествии, прискакала сюда вместе с мужем, сэром Филиппом. Если ваше дело действительно важное, то, может быть, вам будет угодно переговорить с ней…

— Да, — резко ответил сыщик и вполголоса обратился к своему товарищу: — Вы останьтесь здесь, Соня, и постарайтесь выведать все, что сумеете, а я пойду к леди Джослин.

Подойдя к дому, мистер Картер увидел в готическом портике целую толпу слуг. Один из них ему сказал, что леди Джослин в комнатах мистера Дунбара, и сыщик велел ей доложить, что некто, приехавший из Лондона по очень важному делу, желает ее видеть. Через несколько минут слуга вернулся с известием, что леди Джослин согласна принять неизвестного господина.

Сыщика провели в ту самую комнату, где пропавший человек провел столько несчастных дней и бессонных ночей. Лора стояла у одного из окон, выходивших на лужок, и с беспокойством смотрела на дорогу.

Она повернула голову, когда мистер Картер вошел в комнату, и провела рукой по лбу; ее веки дрожали и вообще она казалась сильно взволнованной.

— Вы принесли мне какое-нибудь известие об отце? — спросила она. — Я не могу опомниться от этого неожиданного несчастья!

И Лора с мольбой посмотрела на сыщика, но его серьезное, мрачное лицо испугало ее, и она воскликнула:

— Вы принесли мне весть о каком-нибудь новом несчастье!

— Нет, мисс Дунбар, виноват, леди Джослин, я не пришел вас известить о новом горе. Я прислан, чтобы отыскать джентльмена, который внезапно скрылся вчера ночью. Я должен его найти во что бы то ни стало. Все, чего я желаю от вас, это незначительной помощи. Будьте уверены, что он будет найден, и очень скоро, если только он жив.

— Если он жив! — воскликнула Лора с испугом. — Конечно, вы не думаете, вы не боитесь…

— Я ничего не думаю, леди Джослин, я должен найти исчезнувшего человека.

— Вы найдете моего отца? — сказала Лора, смотря с удивлением на сыщика. — Да, я очень хочу, чтобы его нашли, и если вы согласитесь принять награду за ваши труды, то я с большим удовольствием готова дать все, что вы спросите. Но скажите, почему вы здесь, почему вы так интересуетесь исчезновением моего отца? Вы, вероятно, присланы из конторы?

— Да, — медленно ответил сыщик. — Да, я прислан из конторы на улице Св. Гундольфа.

Сказав это, мистер Картер замолчал и начал подробно осматривать комнату — от узора занавесок и ковра до фарфоровых статуэток на камине. Единственная вещь, на которой остановился его взгляд, была лампа, которую погасила Маргарита.

— Я намерен задать вам один вопрос, миледи, — сказал он, наконец, смотря мрачно, почти сострадательно, на взволнованное лицо молодой женщины. — Вы, может быть, сочтете меня дерзким нахалом, но я надеюсь, вы поверите, что я человек Прямой и исполняю только свою обязанность. Вы очень беспокоитесь об исчезнувшем джентльмене; могу ли я спросить вас, искренне ли вы его любите? Я знаю, миледи, что это очень странный вопрос или он может показаться таким, но ваш ответ гораздо важнее, чем вы воображаете. Я был бы вам очень благодарен, если бы вы ответили мне чистосердечно.

Лора вспыхнула, и слезы показались на ее глазах; она быстро отвернулась от сыщика и, обтерев глаза платком, подошла к окну и несколько минут смотрела в него.

— Зачем вы задаете мне этот вопрос? — спросила она наконец, гордо выпрямляясь.

— Я не могу вам этого сказать в настоящую минуту, миледи, — ответил сыщик, — но даю честное слово, что без основательной причины я никогда бы не осмелился беспокоить вас.

— Хорошо, я вам отвечу откровенно, — сказала Лора, смотря прямо в глаза мистеру Картеру. — Я отвечу вам, потому что вы мне кажетесь честным человеком. Мы с отцом не питаем большой любви друг к другу. Это, может быть, несчастье, но тут нет ничего удивительного, потому что мы были разлучены в течение многих лет. И когда он приехал, то мы встретились как чужие люди, между нами была какая-то преграда, через которую мы никак не могли переступить. Одному небу известно, как пламенно я ожидала возвращения отца из Индии и как глубоко я была огорчена, когда открыла мало-помалу, что мы с отцом никогда не будем питать тех чувств, которые обыкновенно связывают отца с дочерью. Но не думайте, пожалуйста, что я жалуюсь на моего отца; нет, он всегда был добр, снисходителен и щедр по отношению ко мне. Последним его делом перед несчастным случаем на железной дороге было съездить в Лондон, чтобы купить бриллианты мне на ожерелье. Я упоминаю об этом не из-за того, что очень любила бриллианты, но мне приятно думать, что мой отец, несмотря на внешнюю его холодность, чувствует все же ко мне привязанность.

Мистер Картер не смотрел на Лору, но устремил свой взгляд в окошко.

— Бриллиантовое ожерелье! — пробормотал он сквозь зубы. — Гм, бриллиантовое ожерелье! Оно, вероятно, у вас, миледи?

— Нет, бриллианты были куплены, но еще не отделаны.

— Мистер Дунбар сам купил неограненные камни?

— Да и, кажется, на огромную сумму. Пока я была в Париже, мой отец писал мне, что он повременит с заказом ожерелья, пока не выздоровеет и не будет в состоянии поехать на континент, потому что лондонские рисунки ему не нравились.

— Конечно, — ответил сыщик, — они ему и не могли понравиться.

Лора вопросительно взглянула на мистера Картера. В его тоне слышалась какая-то далеко не почтительная ирония.

— Благодарю вас от всей души за вашу откровенность, леди Джослин, и поверьте, что я не упущу из виду и ваших интересов в этом деле. Я тотчас начну поиски и будьте спокойны: пропавший человек найдется.

— Не думаете ли вы, что он лишил себя жизни в каком-нибудь болезненном припадке?

— Нет, леди Джослин, — решительно ответил сыщик, — такая мысль далека от меня.

— Слава Богу.

— Могу я вас попросить, миледи, прислать сюда камердинера мистера Дунбара и оставить нас одних в этих комнатах? Он, может быть, в состоянии дать мне какие-нибудь сведения, которые могут навести меня на след вашего отца. Нет ли у вас его портрета, миниатюры, фотографии или чего-нибудь в этом роде?

— Нет, к сожалению, я не имею никакого портрета.