Хрустальные мечты - Розалинда Лейкер Страница 85

— Ваше величество, боюсь, она уехала.

Петр круто повернулся, будто ужаленный змеей:

— Что вы тут несете? Как она смеет ослушаться моих приказаний?

— Один из солдат, охраняющий дворец, признался, что ее величество рано утром куда-то умчалась на какой-то карете.

— Что? — зарычал в изумлении Петр, тогда как Воронцова испуганно вскрикнула: — Как она осмелилась выйти из подчинения моей воле?!

Он толкнул двери, створки распахнулись, и он стремительно вошел внутрь. Он переходил из одной комнаты в другую и звал Екатерину, но все было бесполезно. Павильон был пуст. Петр заскрежетал зубами, схватил одну из фарфоровых ваз и, бросив ее, разбил вдребезги о стену, затем в бешенстве толкнул бюст какого-то римского императора, тот упал на пол и разлетелся на кусочки. Перед багровым от гнева императором возник камергер его двора, в руках он держал распечатанное письмо.

— Ваше величество, я только что получил сообщение из Петербурга. Ее величество сейчас там, армия присягнула ей как императрице. Она объявила себя правящей императрицей вместо вас.

Краска сбежала с лица Петра. Он побледнел как мертвец, внезапно сгорбился, словно получил рану прямо в сердце, затем выпрямился и отчаянно потряс в воздухе сжатыми кулаками. Он понял, что его опередили. Теперь не жизнь его жены, а его собственная жизнь была в опасности. Он поник головой. Страх исказил черты его лица. Он смертельно перепугался.

Охваченный ужасом, Петр метался по зале и выкрикивал один приказ за другим. Смысла в его повелениях не было, это был бессмысленный набор угроз и невнятных фраз, обильно перемешанных с проклятиями в адрес Екатерины. Наконец кто-то из слуг догадался принести графин вина и налить обезумевшему императору бокал. Петр выхватил поданный бокал из рук лакея и залпом осушил его. Вслед за первым выпитым бокалом последовали другой и остальные — пока графин не опустел. Как слабохарактерный человек, Петр искал силы в выпитом вине, но обрел лишь пьяное успокоение, и ничего больше. Глядя на полупьяного императора, Воронцова начала жалобно всхлипывать, предчувствуя их печальный конец. Опьянев, Петр наконец перестал метаться взад и вперед и опустился в кресло. Тут к нему подошел придворный камердинер и начал советовать, как ему лучше всего поступить в сложившихся обстоятельствах.

Но император почти не слушал его, а лишь бормотал себе под нос что-то нечленораздельное. Нет, он не собирается плыть в Кронштадт, нет, он не собирается вставать во главе верных ему войск, чтобы идти на Петербург подавлять мятеж.

Камердинеру надоело попусту болтать языком, да и всех сохранивших верность императору стало раздражать подобное малодушие. Наконец камердинер не выдержал, схватил императора и поставил силой на ноги. К счастью, Петергоф располагался почти на берегу Финского залива. Добравшись до ближайшей пристани, император, Воронцова и его свита погрузились на небольшое судно и поплыли в направлении Кронштадта. Однако, поскольку курьеры Екатерины опередили Петра, Кронштадт отказался принять судно с императором, причем с крепостных стен даже угрожали открыть по нему пушечный огонь, если он не повернет обратно.

Все пали духом. Один только камердинер еще не терял надежды, пытаясь внушить императору необходимость действовать быстро и энергично, убеждая его, что еще не все потеряно. Он уговаривал Петра обратиться к войскам, как только они вернутся назад, в надежде, что не вся армия встала на сторону мятежников. Кстати, это было правдой. Но Петр испуганно вскочил, отпрянул в сторону, замахал руками, закричал, чтобы от него все отстали, и укрылся в крошечной мрачной каюте. Так он просидел, раскачиваясь из стороны в сторону и закрыв лицо руками, до тех пор, пока его судно не причалило опять к берегу.

Сойдя на землю, император и часть его свиты отправились в Ораниенбаум, где он сразу забрался в постель, устав от пережитого волнения. Вскоре к нему прибыли посланцы от Екатерины, которые привезли с собой акт об отречении от престола. Петр дрожащими руками безропотно подписал акт и опять повалился на постель.

Только после того, как он услышал, какая ждет его участь (кстати, точно такие же меры готовил он сам для Екатерины), он наконец опомнился, заплакал и стал протестовать, а затем умолять.

— Нет! Нет! Только не заключение! — жалобно просил он, упав на колени. Он забыл о чувстве собственного достоинства, забыл, кем он был совсем недавно.

Его заключили в тюрьму, довольно удаленную от Петербурга, и, судя по всему, собирались держать за решеткой очень долго. Сверженному императору оставляли относительную свободу и ряд незначительных поблажек. Несмотря на все его мольбы и рыдания, Петра разлучили с Воронцовой, не позволив ему взять ее с собой.

Надзор за заключенным в крепость императором Екатерина поручила самым доверенным лицам — братьям Орловым. Но вскоре из крепости, где томился свергнутый с престола Петр III, пришло срочное и секретное сообщение. Маргарита совсем случайно стала свидетельницей данного события, так как пришла во дворец, чтобы показать императрице ее коронационный наряд. Екатерина, распечатав письмо от Орловых и быстро пробежав его, внезапно побледнела, затем еще раз перечитала письмо, словно отказываясь верить своим глазам. Ее лицо исказилось, она растерянно повернулась к Маргарите и почти прошептала:

— Петр умер.

— Не может быть, — с не меньшим удивлением отозвалась Маргарита.

— Алексей Орлов пишет: с императором случился несчастный случай, какое-то роковое стечение обстоятельств. Но ведь все теперь будут думать, что его убили по моему приказу.

Поднаторевшая в дворцовых интригах Маргарита не сомневалась, что все случилось именно так. Свергнутый Петр по-прежнему оставался опасным противником, ибо всегда могли найтись недовольные как при дворе, так и в армии, которые могли устроить другой переворот, но уже направленный против взошедшей на престол императрицы. Было очевидно, что преданные императрице братья Орловы решились на отчаянный шаг, чтобы оказать бесценную услугу императрице. Все пятеро братьев были отважными, мужественными, беззаветно любившими Россию офицерами и верными слугами отечества. Вероятно, к столь жестокому шагу их подвигла сильная ненависть ко всему прусскому — форме, военным порядкам, которые так бездумно внедрял в русскую армию Петр, за что он в конце концов и поплатился.

Похороны свергнутого императора были очень скромными, без надлежащей церемонии и почестей, приличествующих августейшему лицу. Его даже похоронили в обычном гражданском платье.

Захватив власть, Екатерина щедро вознаградила всех тех, кто помогал ее восшествию на престол, и суровой рукой подавила все враждебные происки недовольных. Видя царившие вокруг себя беспорядок и беззаконие, императрица решила исправить законодательство и начать проводить преобразования, столь необходимые для русского общества, с единственной целью — поставить Россию на одну ступень с передовыми европейскими странами. Ей хотелось править мудро и справедливо, и она начала составлять знаменитый Наказ. В Наказе она писала об образе правления, о судопроизводстве, о развитии торговли и ремесел, о воспитании. Она требовала отмены телесных наказаний, которые были еще широко распространены в европейских странах. Учреждалось бесплатное образование для детей. Кроме того, принималось множество других нововведений, которые показали бы европейскому миру, какой передовой и просвещенной страной является Россия, находясь под ее правлением.