Распутник - Сара Маклейн Страница 85

Осмелился сделать ей больно.

Он хотел забить виконта до смерти. Прямо сейчас.

— Думаешь, я все еще мальчишка? — рычал он, оттаскивая Лэнгфорда от стены и снова впечатывая в нее. — Думаешь, можешь явиться в мой клуб, угрожать моей жене, и тебе за это ничего не будет? Думаешь, я позволю тебе дотронуться до нее хоть пальцем? Да ты не достоин дышать с ней одним воздухом!

— Майкл! — крикнула она с другой стороны комнаты, где Кросс удерживал ее, не давая вмешаться в драку. — Прекрати! — Он повернулся к Пенелопе, увидел, что по ее щекам катятся слезы, и замер, разрываемый между желанием убить Лэнгфорда и утешить жену. — Он не стоит этого, Майкл.

— Ты женился на ней ради земли, — просипел Лэнгфорд, с трудом втягивая воздух. — Можешь одурачить хоть весь Лондон, но не меня. Я знаю, что Фальконвелл значит для тебя больше, чем все прочее на свете. Она была всего лишь средством к достижению твоей цели. Думаешь, я этого не понимаю?

Средством достижения цели. Эхо этих слов, так часто повторяемых им в самом начале их брака, показалось ему ударом — частично потому, что в них заключалась правда, но в основном потому, что теперь они стали фальшью.

— Ты, ублюдок! Думаешь, ты меня знаешь? — Он снова ударил Лэнгфорда об стену. Сила испытываемых эмоций приводила его в лютое бешенство. — Я люблю ее. Она единственное, что вообще имеет значение! А ты осмелился прикоснуться к ней!

Лэнгфорд открыл рот, собираясь что-то сказать, но Майкл ему не дал.

— Ты не заслуживаешь милосердия. Ты постыдный отец, опекун и жалкий человечишка. И тем, что ты пока еще в состоянии стоять на ногах, ты обязан исключительно великодушию этой леди! Но если ты подойдешь к ней хотя бы на милю, или я услышу, что ты говоришь про нее гадости, я с наслаждением разорву тебя пополам. Это понятно?

Лэнгфорд сглотнул и торопливо закивал:

— Да.

— Есть какие-то сомнения, что я сделаю это?

— Нет.

Он швырнул виконта в сторону Бруно.

— Избавься от него. И пошли за Томасом Оллесом.

Не сомневаясь, что его поручение уже выполняется, Майкл быстро пересек комнату и стиснул Пенелопу в объятиях.

Она уткнулась лицом ему в шею и прошептала:

— Что ты сказал? — Голос ее дрожал. Майкл быстро провел руками по ее спине и прижал жену к себе еще крепче. Она подняла голову (голубые глаза блестели от слез) и повторила: — Что ты сказал?

Он вовсе не так собирался сообщить ей об этом, но в их браке все происходило не в традиционной манере, и Майкл решил, что и этот момент не должен отличаться от прочих. И поэтому, стоя там, среди перевернутых кресел, в комнате для игры в карты, находившейся в игорном аду, он посмотрел жене в глаза и произнес:

— Я люблю тебя.

Она покачала головой:

— Но ты же выбрал месть.

— Нет, — ответил Майкл, опершись на карточный стол и привлекая ее к себе, и взял ее за руки. — Нет. Я выбираю тебя. Я выбираю любовь.

Она склонила голову набок, всматриваясь в его глаза.

— Это правда?

Внезапно правда стала значить для него больше, чем все, что угодно.

— Господи, да! Да, это правда! — Он взял ее лицо в свои ладони. — Я выбираю тебя, Пенелопа. Выбираю любовь, а не месть. Выбираю будущее, а не прошлое. Выбираю твое счастье.

Она молчала долго, так долго, что он начал волноваться.

— Шестипенсовик? — окликнул ее Майкл, по-настоящему испугавшись. — Ты мне веришь?

— А разве можно не верить собственному мужу?