Двенадцать рождественских свиданий - Дженни Бейлисс Страница 85

Она не могла позволить себе думать об этом. Просто не могла. Падение с небес будет слишком болезненным, если она беспочвенно позволит себе надеяться.

Хватит, Кейт Тернер! Она оторвалась от подушки и встала. Покончим с этим!

Кейт вытащила свой самый большой чемодан из шкафа под лестницей и разложила на полу кухни. Рядом стоял большой комод, в котором Кейт хранила свои работы. С методичным усердием она открывала ящики, доставала эскизы и наброски и складывала в чемодан.

Поцелуй продолжал бередить разум, заставляя сердце биться, как бешеное, а желудок сжиматься. От воспоминаний о нем перехватывало дыхание, мысли путались. Она роняла эскизы, забывала, что делала. Только героическими усилиями Кейт заставляла себя продолжать.

Она просмотрела папки и старые книги в ручном переплете, взяла книгу, обернутую тканью с рисунком Уильяма Морриса. Бумага была плотной, хорошего качества, желтеющая по краям от старости.

Это был гербарий: фотографии листьев, зарисовки карандашом, углем и тушью. Некоторые раскрашены краской, другие яркой масляной пастелью; от страниц исходил старый восковой запах. Настоящие листья, приклеенные клеем, рассыпались в коричневую пыль, когда Кейт переворачивала страницы.

Треть собрания посвящалась одному дереву. Грушевому. Акварели и фотографии. Сушеные листья и спрессованные цветы. Цветы, сорванные весной, до того, как погибла семья Мэтта.

Кейт вздохнула. Неважно, как далеко Кейт уедет от Мэтта, корни грушевого дерева будут тянуться к ее сердцу, притягивая обратно. Она закрыла книгу и вернула в ящик, а затем отправилась спать.

Кейт проснулась рано утром 23 декабря. Было еще темно. Она вспомнила себя в объятиях Мэтта, вспомнила вкус его губ. Потом распахнула шторы, включила свет и стала паковать вещи.

К обеду она заполнила несколько коробок, написала объявление о сдаче дома в аренду, которое собиралась разместить в местной газете после Рождества.

Кейт занялась рождественским тортом. Отвлечь себя было единственным способом уберечься от мыслей о поцелуях Мэтта. Его буйных волосах. Карих глазах с золотыми крапинками. Стройного, спортивного тела…

«Прекрати, – ругала она себя. – Это ничего не значило. У него есть девушка».

Она месила марципан, пока тот не стал достаточно теплым и мягким, чтобы его можно было формовать. Горести вчерашнего дня прорывались даже сквозь лихорадочную активность. Она понимала, что это совершенно неуместно, но не могла контролировать свои мысли.

Кейт рационально объясняла это сексуальным голодом и боязнью уехать из Блексфорда. Она дважды пропылесосила весь дом, громко подпевая рождественским хитам, просто чтобы не оставаться наедине со своими мыслями.

Было бы проще, если бы Мэтт злился на нее. Тогда бы она чувствовала обиду и гнев и могла бы уехать с чувством морального превосходства. Но его поцелуй все перевернул с ног на голову.

Она отдраила весь дом, вымыла ванну так, что эмаль чуть не сошла, сменила простыни на кровати и постирала. Если бы ее дом ограбили, утешало бы, что грабители не смогли бы не оценить ее превосходного порядка.

Ее словно поставили на ускоренную перемотку. Только движение спасало от бездны.

Кейт начала готовиться к последнему, двенадцатому рождественскому свиданию. Она встречалась с Дрю в Фитцвильям-парке в 18:30, возле кофейни «Пэлэс Рояль». Одеваясь, она поставила диск с рождественскими гимнами в спальне. На свидании должно быть холодно, так что смысла наряжаться не было. Она надела свои лучшие темно-синие джинсы и последний шедевр Петулии, пару толстых походных носков, высушила волосы феном и собрала их в пучок, заколов так, чтобы несколько вьющихся прядей падали на лицо и шею.

К четырем часам она была одета, накрашена и готова к выходу. Кейт решила неспешно прогуляться до парка, выпить кофе в «Пэлэс Рояль» перед встречей с Дрю. Сунула в сумочку книгу Агаты Кристи. Сейчас она не рисковала испортить себе романтическое настроение.

Торопясь убежать от Мэтта, Кейт оставила свое самое теплое пальто где-то в сквере. Поэтому надела длинную серую куртку, а вокруг шеи дважды обернула полосатый шарф пастельно-персикового, зеленого и розового цветов.

Блексфорд-Хилл, склон которого и в хорошую погоду был крут, теперь казался совершенно непреодолимым без саней, и то, только безумцы или отчаянные храбрецы осмелились бы это сделать. Кейт не собиралась ломать ноги накануне Рождества, поэтому выбрала долгий путь в обход.

Тропинка зигзагом спускалась по склону холма к Грейт-Блексли, петляя вдоль полей и садовых оград. Снег здесь был нетронутым, если не считать следов владельцев собак. Единственными спутниками Кейт были скорбно блеющая овечка да случайный удивленный кролик.

Тропинки были ограждены высокими изгородями, но иногда в них оказывались бреши, в которых неожиданно открывался вид на Грейт-Блексли. Город раскинулся внизу: мерцающие огни, заснеженные крыши, церковные шпили и море за ними: полоска темно-синего цвета, тянущаяся вверх, переходила в угольно-черное небо.

Было уже темно, но скудный свет из далеких окон освещал путь, а там, куда он не попадал, Кейт светила фонариком на телефоне.

Ей было интересно, что сейчас делал Мэтт. Скорее всего, сожалел о вчерашнем эмоциональном всплеске. Кейт готовилась получить сообщение с просьбой забыть о произошедшем или по крайней мере держать в секрете. Но он ничего не написал. Она решила, что будь все по-настоящему, Мэтт побежал бы за ней и постарался остановить. Но он был слишком горд для этого. В ее голове бурлили невероятные сценарии; что, если он собрал вещи и уехал ночью? Вдруг отказ Кейт поверг его в беспредельное отчаяние, в припадке раскаяния он сделал Саре предложение, и теперь они обручены, в Рождество, самое романтичное время года?

Она шла дальше. Было холодно, уши замерзли, и Кейт пожалела, что не надела шапку из-за глупого нежелания испортить прическу. Она намотала шарф повыше, закрывая лицо.

Кейт была рада, когда здания наконец укрыли ее от ветра. Здесь было заметно теплее. Вскоре она добралась до чугунной ограды парка.

Темно-зеленые пятна на земле указывали, откуда брали снег для лепки снеговиков. Толстые белые фигуры с морковными носами и руками из веток усеивали парк: вылепленные животные, снежные бабы с большими круглыми снежными сиськами, одна даже в бикини. Снежный фавн, мистер Тумнус стоял под фонарным столбом, освещавшим множество дорожек и тропинок.

В парке было полно людей. Это напомнило Кейт картину Лоури ^[10]. Она зашла в кофейню и заказала имбирный латте, села у окна и выглянула наружу. Отсюда виднелся киноэкран, поставленный компанией “Lightning Strikes” к заключительному свиданию. Кейт было интересно, сколько людей нашли свою любовь благодаря «Двенадцати свиданиям». Одна пара точно – Тодд и Мэнди.

Перед экраном стояли двадцать пять полосатых двухместных шезлонгов, на них лежали клетчатые пледы, а у изголовья торчали зонтики. Книга Кейт осталась нетронутой, ей было интереснее наблюдать за людьми, сидя в теплом кафе.