Аспид - Кристина Старк Страница 85

Два дня прошло как в бреду. Я чувствовала себя так плохо, что не могла встать с кровати.

Гэбриэл так и не позвонил. Я представляла его в объятиях Эммы, потерявшего счет времени и забывшего обо всем на свете, включая меня. Размышляла о том, что, вероятно, я знала его куда хуже, чем думала. Вспоминала о том, как соблазнительно и роскошно выглядела Эмма в своем бархатном персиковом платье и сумочкой «Шанель» через плечо…

Черт возьми, я бы могла потягаться с ней. Даже могла бы дать ей фору. Я не побоялась бы сражаться за то, что должно быть моим. Я могла быть отчаянной, дерзкой, смелой, нахальной, без винтика в голове…

Но не сейчас. Не на шестом месяце беременности. С отекшим и изменившимся телом. С ребенком внутри, которого зачала от другого. Со странным чувством вины, от которого я никак не могла избавиться.

На третий день, рано утром, дочь так сильно пихнула меня своей маленькой пяткой, что я согнулась пополам. Это было похоже на знак, что пора взять себя в руки, прекратить лить слезы и как-то жить дальше. Я залила все наши фотографии с Хартом на облако и удалила их с телефона. Передумала называть дочь Габриэллой и впервые с момента беременности полезла в интернет искать другое имя. Одолжила у Джованы денег и расплатилась со всеми долгами, что были у меня перед Хартом. Компенсировала ему траты на постройку ограды, модернизацию дома и телохранителей.

Вечером четвертого дня я приняла приглашение Дэмиена поужинать в «Инферно». Мы неплохо провели время. Я рассказала ему, что хочу назвать дочь так, чтобы ее имя не имело ничего общего со святостью, будь она неладна. Чтобы это было просто название цветка. Или камня. Или вообще происходило из языческих мифов. Католики ненавидят язычников. А если и нет, то посмеиваются над ними за их спиной.

– Никаких Мэри, Магдалин и Терез. Пусть будет Джейд – «нефритовый камень». Он зеленый, как чешуя Ветхозаветного Змея. Имя что надо, – рассмеялась я. – Или вот Люси: «свет» в переводе с латыни. У имени тот же корень, что и у имени Люцифер, – «Несущий Свет» Так звали того самого ангела, что был низвержен с небес и проклят Богом…

– Да, я в курсе, кто такой Люцифер, – ответил Дэмиен, подливая мне безалкогольное игристое вино ярко-красного цвета. – И имя Люси мне тоже нравится.

– А как насчет Персефоны? Так звали жену Аида, бога царства мертвых. Или можно просто назвать мою дочь в честь авантюристки Евы, которую так ненавидят все праведники…

– Нашу дочь, – сказал Дэмиен, поправляя меня.

– Нашу, – не стала спорить я.

– Мне нравятся все варианты. Кем бы она ни была: Джейд, Евой или Люси, – она будет моим сокровищем, – сказал Дэмиен, накрывая мою ладонь.

Еще год назад скажи мне кто-то, что я буду ужинать с Дэмиеном Стаффордом в ресторане «Инферно», будучи беременной от него, и обсуждать с ним имя дочери, а он в свою очередь пошлет Дженнифер ко всем чертям, – и я бы только истерично рассмеялась в ответ.

Но сейчас мое сердце, мои мысли и моя глупая голова принадлежали другому. Одного звонка Харта хватило бы, чтобы бросить все, отречься от всего и бежать к нему так быстро, что не догнал бы даже Усэйн Болт ^[11].

Только вот звонить мне он не собирался. А моя гордость не позволяла мне позвонить ему первой.

– Так как Дженнифер официально признана мертвой, то наш с ней брак расторгнут, – сказал Дэмиен так спокойно, словно речь шла о какой-то безделице. – Забавно, как в итоге может распорядиться судьба. Еще пару недель назад я боготворил ее и готов был уничтожить за нее полгорода.

– Может быть, судьба еще столкнет вас.

Дэмиен только рассмеялся в ответ.

– Боже упаси столкнуться с ней снова. Ради такого дела я даже согласен больше никогда в жизни не ездить во Францию, лишь бы исключить такую вероятность.

– Это не гарантия. Мир тесен.

Он покачал головой и залпом выпил бокал вина. Потом усмехнулся и сказал:

– Я представил, как внезапно встречаю Дженнифер на каком-нибудь французском курорте и она узнаёт меня. Смотрит перепуганными глазами и не знает, как реагировать. И тогда я подхожу к ней и по-французски спрашиваю: «Вы не в курсе, как мне пройти к отелю «Ритц»? Моя жена и мои дети ждут меня там. Кстати, вы очень похожи на мою бывшую жену, от которой я был без ума. Но которая, к сожалению, оказалась сумасшедшей интриганкой и жестокой актрисой. Ладно, простите, что напряг вас. Всего доброго». И я развернусь и уйду в закат.

– Она не интриганка и не актриса, – возразила я. – Она просто очень боялась за свою жизнь и, скорее всего, сделала все это спонтанно, повинуясь порыву.

– Это версия Харта, – иронично улыбнулся Дэмиен. – После его письма я начал проверку всех счетов, к которым Дженнифер имела доступ. Она не была склонна к «порывам» и к побегу начала готовиться задолго до него самого. Она переводила огромные суммы на счет якобы детского хосписа, который патронировала. После проверки оказалось, что деньги уходили вовсе не туда, а на подложный счет, который, очевидно, принадлежал ей самой. А оттуда исчезли и осели на каком-то офшорном счету.

Дэмиен помолчал и добавил:

– Дженнифер ждет роскошная жизнь во Франции, и я не намерен ей мешать.

– Мне жаль, – сказала я. – Я верю, что ты встретишь ту, которая больше не разобьет твое сердце.

– Я уже ее встретил, – ответил он, глядя на меня в упор. – Встретил много лет назад, но тогда не смог увидеть в ней то, что должен был увидеть. Теперь она рядом и носит моего ребенка.

То ли кислорода в воздухе стало мало, то ли просто воротник моей блузки оказался слишком тесным. Я задыхалась под его взглядом.

– Я не нужна тебе. Ты просто хочешь заполнить пустоту в сердце. Тебе больно, и ты пытаешься схватиться за любого человека, который поможет тебе не сойти с ума.

– Почему этим человеком не можешь быть ты?

– Я… я люблю другого, Дэмиен, – сказала я тихо.

– И где он? – спросил, откидываясь на спинку стула и оглядывая пространство. – Почему он не здесь? Не рядом с тобой? Не сидит напротив, не любуется на тебя, ослепленный твоей красотой?

Я открыла рот, но так и не нашла слов.