Гнев и радость - Дженнифер Блейк Страница 84

Она потеряла «Болотное царство». Оно больше не принадлежало ей. Ее фильм отобрал у нее тот человек, от которого она меньше всего этого ожидала. Если бы Булл промолчал, она, смогла бы найти компромисс, пойти на уступки, которые бы позволили ей закончить фильм так, как она себе это представляла. Теперь этот шанс был потерян.

Фильма у нее больше не было, Стэн погиб, а Рей — что же Рей?

Она прислонилась спиной к. грубому и жесткому стволу гигантского кипариса и запрокинула голову назад, всматриваясь в небо. Оно было голубым и ясным, пока не замутилось появившимися в глазах слезами. Боль внутри становилась все сильнее, ее тело трясло, горло сдавило, и она подняла руки, чтобы спрятать в них исказившееся лицо.

Она потеряла все. Отец ее предал. Она упустила шанс стать самостоятельным режиссером; ни одна студия не поручит ей делать художественный фильм. Ее жизнь с Алленом обернулась пустой стерильной пародией на любовь. А Рей ничего не мог ей дать, кроме расчетливой страсти. Да, и сочувствия — ей не следует этого забывать. Сочувствия, заботы, жалости, но любви — никогда. Никогда.

— Джулия?

Она отпрянула в испуге от неожиданности. Рядом, опираясь рукой на ствол кипариса, стоял Рей. Он так тихо подошел, что она только тогда догадалась о его присутствии, когда он заговорил.

— Уходи, — сказала она, утирая обеими-руками слезы. — Уходи и оставь меня в покое.

— Дай мне объяснить. У тебя сложилось не совсем правильное впечатление о том, что произошло в кабинете. — Он оттолкнулся от дерева и медленными широкими шагами подошел к ней.

Она делала шаг назад каждый раз, как он делал шаг вперед.

— Ничего не надо мне говорить. Булл нуждался в работе и подумал, почему бы не отнять ее у меня, так как я все равно потеряла бы ее. Вот и прекрасно. Я рада за него. Тебе нужно был» остаться в съемочной группе и продолжать выполнять свое секретное задание, поэтому ты уговорил его сохранить за тобой место руководителя каскадеров. Ему бы, наверное, следовало обсудить этот вопрос со мной до приезда представителя компании, но теперь уже все равно. Все и так получилось прекрасно, все довольны.

Он остановился как вкопанный.

— О чем ты говоришь?

— О, прости, мне не следовало заикаться о твоей работе, такой ужасно секретной. Не волнуйся, я никому не проболталась и о том, где ты был вчера ночью. Но ты мог бы намекнуть Донне, чтобы она никому не говорила, что Пол был из «нарков». Если узнают, что ты тоже работаешь под этим прикрытием для ДЕА, мало ли что может быть. Мне не сразу пришло это в голову, но я все вычислила. Не знаю, занимаешься ли ты этим по собственной инициативе или официально, но, по-моему, все началось с Пола. Он занимался этим делом, вот почему он нанялся каскадером. До того как его убили, ты не проявлял интереса работать со мной, но потом для тебя стало делом чести закончить то, что начал он. Только ты пошел немного дальше, не так ли? Ты решил, что поскольку у меня здесь есть кое-какие полномочия, то наиболее вероятно, что именно я и стою за сделками с наркотиками. Ты решил, что за мной надо последить повнимательней. Только ты слишком далеко зашел, Рей, слишком далеко.

— Я признаюсь тебе, вначале я подозревал, что ты можешь быть замешана в этом, но это все. То, что произошло между нами, Джулия, не имеет к этому никакого отношения.

Его слова звучали искренне, но ему это всегда хорошо удавалось, и у нее были основания так думать.

— Но как это было удобно, не правда ли? Такой прекрасный предлог для того, чтобы слоняться здесь, когда угодно, и делать, что угодно. К примеру, забраться в мой кабинет и рыться в моих бумагах, чтобы найти какой-нибудь след. Я тогда поймала тебя, но ты выкрутился. Ты, видите ли, хотел узнать название лодочной компании, чтобы несчастная Донна могла предъявить ей иск. Но Донна и не собиралась предъявлять никакого иска. Если ты собираешься использовать ее как сообщника, неплохо бы ее получше информировать.

— Оставь Донну в покое.

— С удовольствием. В следующий раз ты можешь взять ее с собой на Багамы или сорваться с ней в Лос-Анджелес. Но прошу тебя, сделай так, чтобы это были настоящие увеселительные путешествия, а не подстроенные специально для того, чтобы проверить, что ей известно о наркотиках или чтобы уличить ее в переговорах, а может быть, выудить из нее информацию об окружающих людях. Ты использовал меня в своих целях, но больше тебе не удастся этого сделать.

Низким и мягким голосом он произнес:

— Поездка в Лос-Анджелес не имела никакого отношения к этому делу; ты должна это понять. Я не представляю, как ты можешь думать такое.

— А Нассау ты не вспоминаешь. Это умно с твоей стороны. Ну, а что касается Лос-Анджелеса, то да. Я думаю, к тому времени ты уже сделал вывод, что я ни при чем, но могу подвергнуться опасности. Ты чувствовал свою вину передо мной, потому что то, чем ты занимался, ставило меня в рискованное положение, и ты решил охранять меня. Очень просто. Я была бы тронута, если бы не считала, что ты был щедро вознагражден.

— Вот здесь, — сказал Рей, внимательно и твердо глядя на нее, — должен согласиться с тобой.

— Это уже кое-что, — ответила она язвительно.

— Помнишь случай со змеей? Я нашел ее.

Джулия уставилась на него.

— Змею? Как это получилось?

— Ты и не представляешь, как я тщательно следил за тобой. Ты убила змею в фургоне и выбросила ее вместе с совершенно новым полотенцем. С тех пор я все время думал об этом.

Она пожала плечами.

— Я подумала, что это или случайность, или чья-то дурная шутка. Если первое — то не было необходимости поднимать тревогу, а если второе — я собиралась испортить настроение тому, кто подбросил мне змею.

— А если она предназначалась для того, чтобы укусить тебя?

— Я предпочитаю не думать об этом.

— Так что же ты собираешься делать, думать об этом завтра? Ведь это не кино, Джулия.

— И я не Скарлетт О'Хара! У меня есть работа и нет времени на глупые шутки.

— Да, ты не Скарлетт. Она бы призвала на помощь Ретта и устроила благовоспитанную истерику.

— Конечно, но если бы Ретта под рукой не оказалось, она бы сама убила проклятую тварь и выбросила ее в кусты.

— Значит, тебе защита не нужна.

— Нет, и мне не нужно, чтобы меня жалели; я это прекрасно умею делать сама! И особенно я не нуждаюсь в жалости мужчины, которого так скрутило горе по поводу умершей жены, что он может обращать свое внимание только на слабых женщин. Ну, со мной-то все в порядке. Так что пусть Донна не волнуется и будет счастлива. Все могут быть счастливы. Нет проблем. А теперь уходи!

— С большим удовольствием, — резко сказал он, — но сначала я хочу спросить тебя: как ты намерена действовать теперь, когда все высчитала.