Мой смелый граф - Констанс Холл Страница 83

Проходя мимо двери в комнату Энн, Джон услышал тихие приглушенные всхлипывания. Осторожно открыв дверь, он увидел, что Энн лежит в постели, закрыв лицо руками, и плачет.

Джон вошел и сел на кровать.

— Уходите. Я хочу остаться одна, — всхлипывала девочка.

— Я уйду не раньше, чем ты скажешь мне, что случилось. — Джон обнял дочку.

Она спрятала лицо у него на груди. Все ее тело содрогалось от рыданий. Джон прижал дочь к себе и принялся укачивать. Так они сидели долго, потом Энн проговорила между всхлипываниями:

— Уже почти сочельник, папа.

— Ну и что, не стоит плакать.

— Нет, стоит, стоит. Холли умрет, как умерла мама. Я знаю. Я не хотела праздновать Рождество. Во всем я виновата. Мне ни в коем случае не следовало помогать готовиться к рождественской вечеринке. Я знаю, знаю, что она умрет. Все, кого я люблю, умирают на Рождество. Я ненавижу Рождество, и мне все равно, знает об этом батюшка Рождество или нет. Я его ненавижу! — И она снова расплакалась.

— Не плачь, здесь совсем нет твоей вины. — Джон погладил девочку по голове. — И что за рождественская вечеринка, о которой ты говоришь?

— Мы хотели сделать для вас сюрприз. — Энн подняла на него глаза. По щекам ее текли слезы.

— Тайна, да? — Джон вынул носовой платок из кармана и вытер ей лицо.

— Да, и, наверное, я все испортила, сказав сейчас вам. Но все равно уже теперь все испорчено. Холли хотела сделать вам сюрприз. А теперь она даже не сможет прийти. Мы пригласили всех арендаторов. Не сердитесь.

Джон смотрел на слезы, блестевшие в ее синих глазах.

— Я не сержусь, просто обескуражен, что все держали в тайне от меня.

— Ведь Холли думала, что вы не одобрите.

— Она права.

— Зачем я только помогала с этим Рождеством! Если бы я отказалась, ничего бы не случилось. Не нужно было устраивать вечеринку. Мы ведь не должны ее устраивать, да, папа?

— Конечно, нет. Я велю Принглу взять приглашения обратно.

— Я никогда больше не буду праздновать Рождество. Никогда!

— Никто тебя не заставляет. — Джон крепко обнял ее. — А теперь тебе нужно уснуть.

— Хорошо, папа.

Джон уложил ее снова в постель и поцеловал в лобик.

— Я зайду к тебе утром. — Он задул свечу, стоявшую на столике, и в воздухе запахло свечным жиром. Жаль, что у него нет денег на восковые свечи.

— Спокойной ночи, папа.

— Спокойной ночи, котенок.

На следующее утро Джон услышал стук в дверь и открыл глаза. Он уснул на кровати рядом с Холли. Джон посмотрел на нее — не двигается ли она, но она лежала в том же положении, как мертвая.

Данн сунул голову в дверь и прошептал:

— К вам посетитель, милорд.

— Кто? — нахмурился Джон.

— Сэр Джозеф Ромли, милорд. Он говорит, что у него срочное дело. — Голос Данна звучал испуганно.

У Джона все внутри сжалось. Какие новости может привезти ему Ромли? Тут он вспомнил слова Скибнера о том, что Ромли может быть одним из тех, кто пытается его разорить. Джон помрачнел еще больше.

— Куда Прингл провел его? — спросил Джон, вставая с кровати.

— К вам в кабинет, милорд. — Данн вошел в комнату и, неодобрительно посмотрев на Джона, поднял галстук, валявшийся на полу. — Вы всю ночь спали одетый, милорд. Я принесу свежую рубашку и фрак.

— Не беспокойтесь. — Джон посмотрел на свое отражение в зеркале. Рубашка расстегнута до пояса. На подбородке выступила густая щетина, отчего лицо казалось грязным. Под глазами темные круги. Волосы спутались. Он провел по ним рукой. — Стоит ли одеваться, чтобы услышать плохие новости? Пойду как есть. — И, наклонившись, Джон натянул сапог, брошенный возле кровати.

— Надеюсь, не плохие новости, милорд. — Данн помог ему надеть второй сапог.

— А разве могут новости быть хорошими, если учесть, как мне не везет? Побудьте с ней, Данн.

— Слушаю, милорд. — И Данн благоговейно посмотрел на Холли.

Через несколько минут Джон входил в кабинет. При виде пышущего здоровьем лица Ромли все мускулы у него напряглись.

— Сент-Джон. — Ромли поднял свое тяжелое тело из кресла и поклонился.

Джон почувствовал запах сигарного дыма.

— Что заставило вас пуститься в путь в такой снегопад, Ромли? Я же понимаю, что вы явились не со светским визитом. — Джон уселся за письменный стол, вцепился руками в стул и с грустным нетерпением устремил взгляд на Ромли.

Ромли снова тяжело опустился в кресло. Коричневая кожа скрипнула, протестуя против такой тяжести.

— Необыкновенные новости, Сент-Джон. Чертовски необыкновенные!

— Какие же?

— Некто — и я не знаю кто — скупил все акции вашей компании.

— Неужели? — Джон откинулся на спинку стула.

— Видели бы вы, какой переполох поднялся среди остальных инвесторов. Когда они узнали, что кто-то скупает все акции, им захотелось больше — такой непостоянный народ! Цена поднялась до предела. У вас будет более чем достаточно денег, чтобы возместить ущерб от затонувших кораблей и товаров, но дом вы пока что вернуть не сможете. Я сожалею, но по крайней мере вы остаетесь на плаву. — Ромли постучал тростью о письменный стол. Он казался весьма довольным собой. — Неплохой подарок на Рождество?

— Не понимаю, кто бы мог пойти на такой риск ради меня?

— Не знаю, милорд. Радуйтесь, что некто пожелал вложить в вас такую сумму. Мне лично хотелось привезти вам хорошую новость. Она, разумеется, не замедлит оказаться во всех газетах.

— Полагаю, вы купили большую долю акций? — Джон, прищурившись, посмотрел на Ромли.

— Да, должен признаться. Никак не мог упустить такую возможность.

— И как, вам понравилось делать деньги на моих несчастьях?

— Вы что же, думаете, что я как-то связан с разорением вашей компании? — Ромли заерзал под резким взглядом Джона.

— Кто-то все же связан.

— Клянусь честью, не я. Я нашел для вас инвесторов. Я помог вам начать дело. С какой же стати мне так поступать?

— Деньги. Полагаю, в них корень зла. — Ромли так сжал трость, что пальцы побелели. И Джон продолжал, глядя на руки Ромли: — Когда мне было нужно сохранить инвесторов, вы всячески старались уговорить их изъять свои вложения. А теперь некий неизвестный инвестор до предела поднимает стоимость наших акций.

— Даю слово. Вы же не можете думать, что я занимаюсь таким неблаговидным делом,

— Почему же нет? Вы на этом неплохо заработаете. Из всего случившегося следует одно: я узнал ваш истинный характер. Вы — двуликий Янус, который наживается на несчастьях ближнего. В будущем я найду себе другого банкира.