Короли и королевы. Трагедии любви - Жюльетта Бенцони Страница 83

Около четырех часов утра группа людей под предводительством полковника Келера, доверенного лица Рантцау, подошла к дому министра. Молниеносно были выломаны двери, дом занят, слуги заперты, а Струензее взят прямо в постели. Полусонный, мутными ото сна глазами он смотрел на мужчин в его комнате, пока, наконец, не узнал красное лицо полковника Келера.

– Вы с ума сошли, Келер? Что вам нужно от меня? – воскликнул Струензее дрожащим от возмущения голосом.

– Именем короля вы арестованы.

Его посадили в карету с решеткой, которая ждала у дверей. Час спустя заскрипел замок за спиной того, кто еще вечером благодаря любви королевы был на вершине своей карьеры, а теперь являлся государственным преступником. В то же самое время был арестован комиссар Берингскольд Брандт, который был отправлен к своему другу в крепость. И в ту же самую ночь Юлия-Мария и Рантцау вошли в спальные покои, где Христиан VII как раз видел дурной сон.

Король со своими всклокоченными волосами, диким взглядом и в широко распахнутой рубашке, которая открывала его тощую грудь, показался обоим посетителям затравленным зверем. В дрожащей руке он держал письмо, которое всучила ему для прочтения Юлия-Мария. Время от времени он смотрел на них так, как будто не мог поверить, что все это действительно произошло.

Это украденное письмо было адресовано Струензее. На вершине своего счастья, родив ребенка от человека, которого она любила, королева выразила всю свою радость в двадцати строках.

Заговорщики не могли бы найти более недвусмысленного письма и более убийственного орудия… Юлия-Мария подошла к Христиану.

– Честь короля задета, сир. Скандал должен быть погашен, виновные должны быть наказаны. Распишитесь здесь.

Она протянула ему пергамент, на котором уже стояла печать государственной канцелярии. Король колебался.

– Что это?

– Приказ об аресте Струензее и его любовницы, вашей, совершившей прелюбодеяние, супруги, и заключении их в крепость под стражу, – вмешался Рантцау, которому казалось, что все затянулось, и который боялся нерешительности короля.

– Арестовать? Мою королеву?

– Ваша королева насмеялась над вами. Вместе со своим любовником она потешалась над вашей доверчивостью! Вы же относились к ней дружелюбно и с доверием. Но ваша дочь зачата не от вас, а от этого человека. Вы должны подписаться, сир… Они должны быть наказаны. Иначе весь мир будет смеяться над вами.

– Смеяться?.. Надо мной?

Около минуты он был неподвижен – жалкий, трагический призрак в ночной рубашке. Слезы катились по его исхудалому лицу и редкой бороде, которую он не брил уже несколько дней. Рантцау вложил перо в его холодную руку и подвел к столу, на котором лежал пергамент.

– Вы должны подписаться, сир. Над вами очень жестоко посмеялись. – Гневная молния сверкнула в мрачных глазах больного короля. Дрожащей от ярости рукой он расписался. Затем неожиданно бросился на пол, закричал как зверь, зарыдал, сотрясаясь, от нервных конвульсий. Но он расписался!

Когда вбежал камердинер, которого встревожили крики, Юлия-Мария и Рантцау на цыпочках вышли из комнаты, унося драгоценный документ.

Через час после этого несчастная Каролина-Матильда была прямо с постели посажена в закрытую карету и препровождена в тюрьму. Все ее помещения были тщательно обысканы. Из осторожности королева не была посажена в крепость. Заговорщики не хотели, чтобы она находилась вблизи от Струензее. Кроме того, существовала опасность, что возникнут волнения среди населения. Ее отвезли на самый дальний север, на остров Зелан дия, в крепость Кронборг. Дальше все развивалось очень быстро. Собранные заговорщиками доказательства супружеской неверности королевы были не совсем достаточны. Струензее отказался дать показания, несмотря на то что его подвергли пыткам, которые он сам в свое время упразднил и которые были введены вновь ради него. Но когда он узнал, что королева тоже арестована и обвиняется в том же преступлении, он сломался. Ему сказали, что она будет находиться в ледяной тюрьме до тех пор, пока он не признается. Струензее знал Кронборг и камеры этой крепости, где стекающая по стенам вода замерзала зимой. Он мог себе представить страдания, которые выпали на долю нежной Каролины-Матильды. Он признался… Это означало приговор для них обоих.

Струензее и Брандт были приговорены к тому, что сперва им должны были отрубить правую руку, затем они должны были быть обезглавлены, их тела четвертованы и выставлены для всеобщего обозрения. Некоторые судьи пытались смягчить жестокий приговор, прежде всего Бернсторф, который вновь вернулся на свое место. Струензее в свое время сместил его, но он был справедливым, честным человеком. Этот постыдный процесс претил ему. Но он тщетно боролся за смягчение приговора. Рантцау, друг виновного, в своей речи подтвердил приговор.

28 апреля Струензее и Брандта отвели на место казни. Пастор Мунтер сопровождал их. Брандт умер первым. Оба приняли свою участь с мужеством, достойным восхищения. Когда палач занес свое орудие, бывший министр содрогнулся. Но он уже простился с жизнью. Его последняя тревога и страх относились к той, которую он любил больше всех на свете.

Королева была уже приговорена. Одновременно с приговором был расторгнут ее брак с королем по причине супружеской неверности. Она была приговорена к пожизненному заключению в крепости Кронборг. То есть к медленной смерти от холода и сырости.

От одной лишь мысли, какие муки ожидали ненавистную королеву, Юлия-Мария могла удовлетворенно и злорадно потирать руки. Но она, между тем, не учла очень важного обстоятельства. Она забыла про Англию.

* * *

Через несколько дней английский фрегат с восьмидесятые пушками и под королевским флагом вошел в гавань Копенгагена. С этого фрегата сошел лорд Кейт и именем короля Георга III потребовал немедленного освобождения английской принцессы Каролины-Матильды.

О дипломатических переговорах не могло быть и речи. Англия занесла кулак и грозила опустить его. Юлия-Мария и Рантцау прекрасно понимали опасность положения: они должны подчиниться, иначе английские пушки расстреляют столицу. И они подчинились.

Каролина-Матильда и ее дочь (Кейт потребовал, чтобы ей вернули дочь) взошли на борт фрегата и он отчалил. Но адмирал не отвез пленную королеву на родину.

Англия была уязвлена, и Георг III не желал принимать у себя при дворе женщину, уличенную в супружеской измене. Она была отвезена в Ганновер, который принадлежал тогда Англии. Замок Келле, бывшая резиденция Георга Брауншвейгского, был определен как место проживания Каролины-Матильды. Она лишь сменила тюрьму, хотя, конечно, замок Келле больше годился для проживания, чем темница Кронборга.

Но плохое обращение, которому она подвергалась со времени ареста, подорвало здоровье несчастной женщины. Три года спустя, 10 мая 1775 года, она скоропостижно скончалась от болезни, которой заразилась от одной ухаживавшей за ней служанки.