Сумрак - Пенелопа Дуглас Страница 83

– И все будут любить тебя. – Она снова плюхнулась на подушки.

– Меня и так все любят.

– И ты будешь душой компаний.

Я подошел, поправляя ее одеяла и сдерживая на лице улыбку.

– Мм-хмм.

– У тебя будут дети будто с обложки журнала.

– Моя сперма будет легендарной, – пошутил я.

– И ты будешь женат…

– Уверен, что несколько раз.

– И каждый раз на блондинке.

Меня затрясло от смеха, я склонился над ней и почувствовал аромат ее кожи, от которого у меня возникло непреодолимое желание забраться к ней под одеяло.

Но на сегодня с Эмми хватит.

– И единственный момент, когда ты обратишь на меня внимание, – продолжила она, – выписывая мне чеки раз в неделю, чтобы оплатить мои услуги за выгул собак и уход за твоими лабрадуделями.

– Звучит занятно. Думаешь, такой важный, сказочный бог вроде меня будет заниматься такими вещами? – возразил я. – Моя восемнадцатилетняя жена зайчик из журнала Playboy в прошлом, Хайди, подпишет этот чек.

Эмми была готова зарычать, и я фыркнул от смеха.

– Ты это еще вспомнишь, Уилл Грэйсон, – резко сказала она. – Я свела тебя с ума. Пусть всего на минуту.

Она перевернулась на живот, и я улыбнулся, убирая волосы с ее лица и шеи.

Ты сводишь меня с ума уже целую вечность.

– А теперь уходи, – сказала она, игриво отталкивая меня и закрывая глаза.

Я смотрел на нее сверху вниз, тени деревьев за окном танцевали на ее спине, а по моему телу проносился жар. Я желал от нее большего.

Эмми была невероятной, и я ненавидел то, что никто, кроме меня, не замечал, насколько она прекрасна. Я умирал в том автобусе и был чертовски счастлив.

Ее грудь поднималась в такт медленному, ровному дыханию, а губы мягко смыкались с каждым вздохом.

– Я люблю тебя, – пробормотал я.

Она не пошевелилась и не открыла глаз, усталость взяла верх, и Эмми все глубже погружалась в сон. Я встал и немного отошел от кровати, но затем увидел на ее спине синяки и ссадины.

Как она их нарисовала на спине? Брат помогал?

Вряд ли.

Присев на корточки, я наклонился ближе, изучая отметины на ее руке и спине, освещенные лунным светом, струящимся сквозь прозрачные занавески.

Смочив в слюне большой палец, я потер темно-фиолетовое с красным вокруг пятно, но…

Пятно не стиралось.

Я прищурился, снова облизал палец и начал тереть сильнее. Эмми захныкала, отодвигаясь от меня, будто ей было больно. Я потер большой палец об указательный, но не почувствовал ни жира, ни масла от макияжа.

Остановился и посмотрел на ее лицо, изучая каплю крови, стекшую с ее брови, которая, по ее словам, была частью образа.

Меня бросило в жар, пульс эхом отдавался в ушах, мысли начали метаться.

Синяки на ногах, которые видел в бассейне…

Синяк на ноге, который заметил на уроке литературы.

Мешковатая одежда и то, что она почти никогда не оголяла кожу.

Я уставился на нее, испытывая искушение вытащить из кровати.

Но было уже поздно, и Эмери требовалось выспаться.

Сегодня Ночь Дьявола. Пусть отдохнет. Потому что я собирался сегодня разобраться раз и навсегда, что происходит.