Меч короля - Катя Фокс Страница 82

– Тогда разрешите на него взглянуть, – громко сказала она, ослепительно улыбнувшись.

Эллен знала, как мужчинам нравится ее улыбка, и всегда старалась вызвать симпатию у людей, у которых она собиралась что-то купить.

– Это ты кузнец, что ли?

– Да, я, – дружелюбно ответила Эллен.

– А зачем кузнецу клей? Что, железо не куется? – Оружейник, хлопнув себя руками по бедрам, громко расхохотался.

Эллен постаралась не показать своей обиды.

– Разрешите? – Подойдя к горшку с клеем, она прикоснулась к густой массе.

Клей был очень качественным, прозрачным и густым – это было видно с первого взгляда. Она кивнула Жану, и тот выторговал для нее хорошую цену.

– Ты славный мальчик, – сказал оружейник. – Хочешь дальше работать на меня? Они с Сильвайном хорошо ладят. – Последняя фраза предназначалась Эллен. – Вот, эта кроличья лапка приносит удачу. – Оружейник протянул Жану амулет, а затем повернулся к Эллен и доверительно сказал: – Ты не обижайся, что я смеялся. Просто странно, что такая симпатичная молодая девчонка, как ты, предпочитает ковать оружие вместо того, чтобы выйти замуж и завести детей.

Эллен едва заметно кивнула. Они пошли обратно к своему шатру. Жан все время гладил мягкий мех кроличьей лапки.

– Мне нравится у него работать. Он всегда весел и много шутит, хотя в этот раз шутка ему, пожалуй, не удалась. Он наверняка не имел в виду ничего плохого. – Жан бежал вприпрыжку рядом с ней.

Подойдя к своему шатру, Эллен увидела Пьера и Армелию. Их тележка была загружена доверху.

– Слушай, я тебе еще не говорил, чтобы ты не нервничала. Руфь сказала, что тебе нельзя волноваться, пока ты окончательно не выздоровеешь.

– Что ты мне не рассказал?

– Пьер ужасно сердился из-за того, что ты не вышла на работу. Он сказал, что не знает, захочет ли нанять тебя снова. – Жан боялся взглянуть на Эллен.

Жан мучился уже несколько дней, не решаясь рассказать об этом Эллен.

– А, Пьер! Он наверняка уже обо всем забыл. – Эллен беззаботно махнула рукой.

– Но он был просто-таки в ярости!

– Что ж, посмотрим!

Эллен чувствовала себя достаточно сильной, чтобы не опасаться последствий этого разговора. Высоко подняв голову, она подошла к Пьеру в тот момент, когда Армелия скрылась за повозкой.

– Пьер! – Эллен кивнула ему. – Я вернулась. В первый момент Пьер казался удивленным.

– Судя по твоему виду, нельзя сказать, что ты при смерти! – проворчал он.

– Мне уже лучше, спасибо. – Эллен оставалась спокойной: она достаточно хорошо знала Пьера и понимала, что вся его ярость давно уже улеглась. – А у тебя все в порядке?

– Работы было много, – с упреком сказал он.

– Тогда давайте я помогу вам с разгрузкой телеги, и мы сможем начать работу. Ну как, мастер? – Эллен принялась разгружать тележку.

– Хорошая идея. – Казалось, Пьер обрадовался, что Эллен ни словом не обмолвилась о его претензиях, высказанных Жану.

– Ну, как там твой меч? – спросил он серьезно. Это был первый раз, когда он открыто проявил интерес к Атанору.

– Собираюсь начать работу над эфесом. Клинок и ножны уже готовы, осталось совсем немного.

– Ты мне его покажешь, когда он будет готов? – Удивительно, но в голосе Пьера Эллен не уловила насмешки.

– Конечно, мастер.

Было уже совсем темно, когда Эллен и Пьер наконец все выгрузили из телеги и навели порядок в кузнице. Жан, который собирался начать работу у оружейника только завтра, помог им при разгрузке, и Пьер дал ему за это пару золотых.

– Ловкий ты парень! – Кузнец потрепал мальчика по плечу. Только теперь Эллен заметила, как Жан вырос. Сейчас он был кузнецу по подбородок.

На следующий же день Эллен изготовила две половинки металлического набалдашника, которые должны были скреплять рукоять помимо клея, которым она собиралась склеить две деревянных половинки рукояти. В совокупности все это должно было защищать эфес в самых ненадежных местах от трещин. Смазав половинки клеем, она сжимала их, пока клей немного не подсох, а затем обмотала эфес веревкой, которую нельзя было снимать, пока клей полностью не высохнет. На следующий день нужно было отшлифовать край склейки и натереть весь эфес льняным маслом, чтобы места склейки не были видны.

Эллен с удовольствием осмотрела эфес. Сердце ее учащенно забилось от гордости. Она хотела обмотать эфес темно-красной льняной нитью. Когда все части меча будут скреплены, она уравновесит меч на вытянутом левом указательном пальце, чтобы определить центр оружия, так как именно там следовало делать гравировку.

Она долго раздумывала, каким знаком украсить меч, и в конце концов решила выбрать маленькое сердечко. Сердце символизировало мужество и отвагу рыцаря, а также избранный им жизненный путь. То, что кое-кто считал сердце символом любви, Эллен впервые услышала совсем недавно и решила, что Гийом на это внимания обращать не станет.

Но прежде ей нужно было полностью завершить изготовление рукояти и окончательно сбалансировать рукоять и лезвие. Она выковала из остатков железа овал шириной в два пальца и сделала в нем отверстие тем же инструментом, который она использовала для гарды, – он был изготовлен специально для этого меча. От ударов молота заготовка приняла круглую форму, но Эллен еще пару раз ударила по ней молотом, чтобы круг получился таким, как ей хотелось, а затем взяла надфиль и шлифовальный камень. В конце концов круг получился идеальным. Она отшлифовала и отполировала головку, пока та не начала сиять так же, как и гарда. Наконец она закрепила его на рукояти и несколькими точными ударами надела поверх головки заклепку, удерживавшую набалдашник на месте.

Придя на следующее утро в мастерскую, Эллен никак не могла избавиться от ощущения, что за ней следят. Может быть, Гийом был где-то неподалеку? Все ее мысли были о нем, и дело у нее не спорилось. Она едва смогла разжечь огонь в горне, потом пережгла железо, так что искры полетели во все стороны.

– О Господи! Ну возьми себя наконец-то в руки! – прикрикнул на нее Пьер. – Да что с тобой такое?

– Я не знаю. Мне очень жаль, правда. У меня такое предчувствие, что сегодня произойдет что-то плохое.

– Бабьи бредни! – нетерпеливо отмахнулся от нее Пьер. – Давай, делом занимайся.

Только к вечеру Эллен удалось сосредоточиться. Ей нужно было еще выковать наконечник для копья. Она стояла у наковальни и трудилась над наконечником, когда кто-то вошел в мастерскую. Это точно был не Гийом, его шаги она сразу узнала бы. В его походке было что-то властное, внушающее уважение. А мужчина, который только что вошел в кузницу, двигался крадучись, неуверенно – так ей показалось, и она даже не стала оборачиваться, увидев краем глаза, что с клиентом начал разговаривать Пьер.