Присвоенная - Марина Багирова Страница 81

Что же они будут есть?

— Не все так просто, — прервал Кайл разрушение мира в моем воображении, — иначе, как ты, наверное, сама понимаешь, люди уже вымерли бы как вид. С тех пор, как наука шагнула вперед, и ученые, сотрудничающие с охотниками, выделили этот вирус, были… — он вдруг заколебался, но после долгой паузы все-таки продолжил: — …были попытки заразить им человека, но ни одна из них не увенчалась успехом. Беда в том, что наши знания о процессе заражения приближены к нулю — этого даже никто никогда не видел… Но я уверен, что рано или поздно, охотники узнают это.

Он замолчал, но, уловив выражение моего лица, бросился уверять:

— Пойми, цель только изучить, найти средство борьбы, …пусть пока и безуспешно. Никто вовсе не хочет стать…

— Я все понимаю, перестань оправдываться, Кайл, — и хоть мой голос звучал ровно, внутри пульсировала мысль: трудно поверить, что никто не хочет…

Неужели у него самого не было искушения — даже не зная точной процедуры, попробовать сделать это с собой? Рискнуть, поставив на весы жизнь против вечности? Не может быть, чтобы не было.

Будто слыша мои подозрения, Кайл принялся яростно отрицать:

— Нет, ты не понимаешь… Даже если бы кому-то из людей это и удалось, он бы долго не прожил — его сразу же убили бы. И, что интересно, не мы.

— Ты хочешь сказать…?

— Да, это сделали бы они сами. Пару раз охотники наблюдали подобную травлю… Их сообщество так невелико (пару тысяч, по нашим сведениям), что они знают друг друга почти в лицо. Появление нового не остается незамеченным долго при их сверхобонянии. Как-то ты предположила, что они неохотно заводят детей. Это недалеко от истины. Если у кого-то из них возникает желание — что, поверь, бывает очень редко — сделать человека равным себе, он должен доказать «достойность» потенциального кандидата и получить разрешение у остальных. …Что, наверное, разумно, если принять во внимание длину их жизни …и конечность пищевых ресурсов, — мрачно закончил Кайл.

Мне вспомнился бал.

— Пусть не все, но они примут тебя, если ты примешь их.

— Почему это важно, Кристоф?

— Потому что я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Всегда.

Только теперь я поняла, что значили слова Кристофа об ожидании разрешения, произнесенные на берегу. Неужели и он должен был его получить?

Я улыбнулась иронии судьбы…

— Значит, ты — первый… Я имею в виду, первый, кто видел попытку изменения.

— Да уж, мне повезло, — иронически заломил бровь Кайл, но тут же его лицо исказилось, и он добавил дрогнувшим голосом: — Мне невероятно повезло,… что, когда он собрался вводить тебе эту дрянь, я был уже достаточно близко, чтобы разглядеть происходящее. А ведь мог и опоздать…

— Откуда ты знал? Ты ведь знал, что это может убить меня?

Он кивнул.

— Да, все получилось случайно, еще в лаборатории Дженоба… Проводя бесчисленные опыты с твоей кровью, пытаясь понять, что же такого в ней особенного, я нечаянно разбил пробирку с кровью Мойры и несколько ее капель попало в твою. Я был шокирован, когда на моих глазах почти двести миллилитров свернулись в секунду. Что именно запускает процесс мгновенного свертывания — присутствие вируса или компоненты их крови — я не успел выяснить. А потом, когда мы с тобой сбежали, …уже не было материала для исследований, — улыбнулся Кайл. — Но, в любом случае, я был почти уверен, что попытка изменения грозит тебе смертью. И как видишь, оказался прав…

— Поэтому ты так торопил меня, чтобы я убежала? — мне вспомнилось, как он пугал меня близким концом, …и то, как Кристоф назвал это враньем.

Кайл надолго замолчал, глядя мне в глаза.

— И поэтому тоже.

Я кивнула. У него было много причин.

— И что же в моей крови особенного?

— Самое странное, что и этого я не знаю — даже после стольких месяцев, посвященных этой загадке. С другой стороны, это, конечно, не моя специализация… Да и вся работа в лаборатории была направлена не на выяснение вопроса «почему?», а на использование твоего феномена для помощи Мойре. На первый взгляд, все так же, как и у остальных людей. Но ты сама могла наблюдать, как твоя кровь действовала на Мойру — подобно эликсиру жизни… Она даже начала меняться — взрослеть, что для них невозможно в принципе. Это скорей волшебство, а не лекарство, — тепло улыбнулся Кайл.

— Они говорили, что я и пахну иначе, чем все люди…

— Ты особенная, Диана, — его пальцы погладили мое лицо, да так и остались там, на щеке, неспособные оторваться, — необыкновенная…

* * *

Необыкновенная.

И наше время необыкновенно коротко…

Четкий равномерно ускоряющийся звук заполнил вселенную. Тик-так, тик-так, тиктак, тиктак, тиктактиктак…

Я не упущу и мгновения!

Стряхнув песок, я решительно поднялась и впилась глазами в танцующие шапки волн.

Когда еще, если не сейчас?

Одним плавным движением я освободилась от сарафана, забросив его подальше. А потом, и от белья. Целомудренный ветер тут же принялся укутывать меня в шелковый плащ волос.

Но у него не получалось…

С дразнящей улыбкой на губах я повернулась к Кайлу.

— Ты научишь меня плавать?

И не дожидаясь ответа от него, напряженно-застывшего, я пошла к воде, ощущая всем телом его жадный взгляд. Когда волны бросились обнимать мои ноги, надевая шипящее кружево пены вместо чулок, я засмеялась — счастливо, и оглянулась на Кайла, успев поймать его белозубую улыбку. На нем оставались лишь плавки…

Длинные сочно-зеленые гирлянды цеплялись за мои руки, а вода доходила почти до груди, делая тело паряще-невесомым. Я уверенно ступала по плотному песчаному дну.

Где же он? Я обернулась.

Но берег был пуст. И прибрежные волны тоже.

Где Кайл?

И вдруг меня под водой схватили — сильно, яростно, …но, не пугая — знакомые руки были нежны даже в жадных касаньях. А губы — …еще нежней.

Он вынырнул с шумом кита в кипящей белой воде — рядом, почти скользнув по мне, и закрыл собой полмира, весь в каплях, прильнувших в восхищении к его загорелой коже, повисших хрусталем на волосах, на ресницах…

— Боюсь, Диана, с плаванием сегодня не сложиться — я буду очень занят, — хрипло произнес он и рывком прижал меня к себе.

— Ну и ладно, — засмеялась я, заключая его в кольца своих рук и ног, — …у нас еще будет на это время, …веришь?

…А после мы готовили ужин.

Все свечи, что нашлись в доме, наполнили кухню теплым, танцующим светом, сгустив мрак по углам. Пока за окном на гриле румянилась рыба, дразня нас дымной струйкой, я пыталась нарезать салат. Но Кайл …помогал мне, как мог, и коварные овощи норовили удрать на пол, намекая, что там будет удобней и нам.