Упрямая девчонка - Элайна Фокс Страница 81

На следующее утро Флинн проснулся с несомненными признаками тяжелейшего похмелья. Во рту пересохло, голова раскалывалась от боли, а воспаленные глаза никак не желали открываться. Но хуже всего было гнетущее ощущение того, что ему здесь не место. Как это ни странно, но такое чувство возникло у него только сейчас, хотя он уже вторую неделю находился в этом времени и в этой стране.

Увы, причина была слишком очевидна. До сих пор он считал себя временным гостем в этом забавном прошлом, тогда как теперь оказалось, что он всего лишь вернулся домой, в свой собственный мир. Жизнь в двадцатом веке была не более чем ошибкой, досадной прихотью судьбы.

Но с другой стороны, его не могло не радовать то, что он обеспечил Мелисанде достойное будущее, а герцог вновь обрел давно утраченного любимого сына. Кроме того, и это было не последним положительным обстоятельством, Флинн наконец-то приподнял завесу тайны над своим происхождением, и никто больше не посмеет назвать его подкидышем и сиротой.

Вообще все проведенное здесь время он жил исключительно сегодняшним днем, не тревожась о будущем и не терзаясь из-за прошлого. То есть послушно исполнял рекомендации психотерапевтов, помогавших ему избавиться от потрясения. Между прочим, ему ни разу не удалось последовать их советам, пока он не попал в девятнадцатый век.

Однако сегодня ему предстояло принять столь важное решение, что невольно возникала мысль: пожалуй, было бы лучше, если бы он не был настоящим сыном лорда Мерстана и занял его место обманным путем.

Может ли он теперь со спокойной душой вернуться назад? И следует ли ему вообще возвращаться? Ведь у наследника герцогского титула есть определенные обязательства перед окружающими его людьми. Хотя до сих пор ему становилось смешно, стоило представить на себе герцогскую корону, полагавшуюся по этикету.

Внезапно он вспомнил своего приемного отца, Нейла Патрика. Вот если бы он узнал, что его непутевый, безответственный и расхлябанный сын оказался настоящим герцогом! С каким удовольствием Флинн отдал бы приказ отрубить голову проклятому негодяю! Впрочем, такие приказы могут отдавать только короли. А жаль! Но с другой стороны, Нейл не так уж виноват в том, что его сын выглядел в двадцатом веке таким недотепой. Он просто жил не в своем времени.

Эта мысль оказалась такой ошеломляющей, что Флинн резко уселся в постели, и комната тут же поплыла перед глазами, а голова чуть не лопнула от боли. Он со стоном сжал виски руками.

Вот оно то, чего не хватало ему всю жизнь! Вот против чего был направлен его внутренний бунт, который так и не сумела потушить его мамаша со всей сворой высокооплачиваемых психотерапевтов. Он не хотел оставаться в чуждом ему времени! Он вернулся сюда, в девятнадцатый век, и был счастлив, когда смог жить только сегодняшним днем.

Да, действительно, он был счастлив. Он стер ноги до крови, шагая из Мерстана в Лондон, он постоянно натыкался на непонимание и насмешки окружающих — и тем не менее был счастлив! Ему страшно было вспомнить суету и толкучку двадцатого века, где каждый отдельный человек превращается в комок нервов, готовый взорваться по малейшему поводу. Здесь он не боялся оказаться не у дел или потерять престижную службу. Здесь он просто решал проблемы по мере того, как они возникали.

И Флинн не мог не признаться, что такая жизнь ему нравится.

Он спустил ноги с кровати и поплелся к гардеробу. А что, если он не вернется? Что может случиться плохого, если он не подойдет больше к проклятому фонтану? Будет ли он сожалеть об этом всю жизнь?

Такой вариант исключать нельзя, но Флинн считал, что тень от этой неясной угрозы будет вынести гораздо легче, чем напряжение и суету двадцатого века. И как он покинет свою молодую жену и родного отца?

Нужно обсудить все это с Мелисандой. Несмотря на то что она до сих пор не верит в его удивительную историю, говорить начистоту он может только с ней одной.

Флинн быстро оделся и спустился в утреннюю столовую, где Мелисанда завтракала вдвоем со своей теткой. При виде того обилия закусок, что были выставлены на боковом столе и посрамили бы любой ресторан в двадцатом веке, он подумал, что этим можно накормить целую деревню.

Флинн улыбнулся, встретившись глазами с Мелисандой. Она улыбнулась в ответ. Вчера Мелисанда ушла из-за стола раньше, а он был слишком пьян, чтобы толком попрощаться с ней перед тем, как вернуться к фонтану. А может, ему и не стоило прощаться? Почему бы не остаться здесь, среди родных, и не попытаться начать жизнь заново?

Пока Фелисити вела с Мелисандой негромкую беседу, в столовую вошла пожилая повариха с накрытым серебряным подносом. Она была одета в синее платье с белым передником и сразу подошла к Флинну.

— Ваш завтрак, милорд, — сказала повариха, добродушно улыбаясь. На лице ее сияла счастливая улыбка, однако глаза этой женщины выдавали, что она недавно плакала.

Флинн уже хотел было сделать замечание насчет того, что здесь и без ее подноса еды хватит не меньше чем на месяц, когда увидел румяный абрикосовый пирог.