Укрощенный дьявол - Лиз Карлайл Страница 81

На Хилл-стрит ночной сторож медленно проходил мимо опустивших головы лошадей, которые выстроились вдоль тротуара до самой Беркли-сквер. Вечер ежегодного благотворительного бала лорда Уолрейфена казался его хозяйке бесконечным. Обри хотелось только одного – остаться наедине со своим мужем, а вместо этого она была вынуждена стоять у парадного входа его дома в Мейфэре, целовать щеки и пожимать руки, пока последний из гостей не спустится по ступенькам.

Приглашение на бал к лорду Уолрейфену всегда было одним из самых долгожданных в сезоне, а в этом году стало еще более желанным благодаря догадкам и сплетням. Но болтовня не нанесла вреда карьере графа, Обри окончательно убедилась в этом, когда пожала руку мистеру Пилю и он пошел вниз по лестнице. Разумеется, с каждым повторением рассказа о бесстрашном поведении дяди Джайлза оно становилось все более героическим, и часть дядиной славы падала на Джайлза. Они придумали правдоподобную историю о том, как майор Лоример героически защитил Обри и Айана от кровожадного негодяя, и тотчас друзья Джайлза отполировали его репутацию почти до эталона добродетели.

Добропорядочные жители деревни Уолрейфена решили в честь майора Лоримера установить мраморный памятник жертвам войны прямо на деревенской лужайке. В Эдинбурге лорд – главный судья Шотландии прибыл на венчание Обри в совершенно ином расположении духа. Джайлз, разумеется, пригласил всех влиятельных людей в Эдинбурге, и никто не осмелился отказаться. Внезапно чей-то кашель вернул Обри в настоящее, и она, изобразив сияющую улыбку, обернулась.

– Доброй ночи, дорогая, – сказала подошедшая невысокая почтенная дама. Она горячо расцеловала Обри в обе щеки, и при этом перья на ее шляпе сильно закачались. – Спасибо, что приняли меня.

– Мне это было очень приятно, леди Кертон.

А на самом деле это было более чем приятно, потому что леди Кертон была лучшим другом ее мужа и тетей лорда де Венденхайма. Как только Обри и Джайлз прибыли в Лондон, добрая женщина взяла Обри под свое крылышко. Она и Сесилия познакомили Обри с Бонд-стрит и с почти половиной домов в Мейфэре.

– Вы устроили такой чудесный бал, дорогая, – громко, почти высокопарно продолжала леди Кертон. – Он намного лучше тех, что Джайлз организовывал в одиночку! Слава Богу, теперь он обзавелся женой, но я до сих пор расстроена тем, что не была на вашей свадьбе. Это событие года, а я его пропустила!

– Мне очень жаль, что вы не смогли быть с нами, – отозвалась Обри и жестом попросила лакея подать шаль леди Кертон. – К сожалению, мой муж настоял, чтобы мы обвенчались в Эдинбурге.

– И он был совершенно прав, милое дитя, – удивительно серьезно прошептала леди Кертон и, с неожиданной силой стиснув локоть Обри, отвела ее в сторону от толпы. – Вы всегда должны доверять политической интуиции своего мужа.

– Политической интуиции?

– Да, конечно, – шепотом подтвердила ее сиятельство. – Лондон только об этом и говорит. И я очень рада, что вы начали именно так, как должны вести себя в дальнейшем. Вы вернулись в Эдинбург победительницей, дорогая, а теперь покоряете Лондон. Вы просто сокровище для Джайлза, я уже это чувствую.

– Вы очень добры.

Повернувшись, леди Кертон позволила лакею накинуть ей на плечи кашемировую шаль и снова заговорила громким голосом:

– Так вот, не забудьте, на будущей неделе я устраиваю званый вечер в вашу честь, а в следующую пятницу будет бал у брата Сесилии. Скоро вы, моя дорогая, будете очень популярны, мы с Сесилией проследим за этим!

– Она и так уже популярна в определенных кругах, – сказал внезапно появившийся рядом с Обри Джайлз и, обняв ее одной рукой за талию, другой поднес к губам руку леди Кертон. – Например, у меня. А теперь до свидания, Изабел, у молодого мужа есть более приятные заботы, чем болтать с гостями.

– Бесстыжий негодник! – Леди Кертон резко ударила его лорнетом по руке и быстро пошла вниз по лестнице.

Остальные гости потянулись вслед за ней, и постепенно соседний бальный зал опустел.

– Все отлично, милая. – Холодная рука коснулась локтя Обри, и, обернувшись, она увидела лорда Делакорта. – Вы великолепно оживили этот смертельно скучный сезон. И вы позволите мне сказать, как вы очаровательны в этом бальном платье? Синего цвета павлиньего пера – так вы его называете?

– И это говорит мужчина, который знает все о павлинах, – буркнул Джайлз.

– Можете называть его как хотите, – рассмеялась Обри.

– Значит, синий цвет павлиньего пера. – Заговорщически подмигнув, Делакорт наклонился ближе к ней. – Так вот, раз вам больше не нужна та старая серая саржа, могу я использовать ее для дяди Найджела?

– Больше не нужна? – воскликнула Обри.

– Поступи благородно и откажись, Дэвид, – посоветовал Джайлз. – Не забывай, что она шотландка. Она будет скрести полы в этом платье, пока не протрет его коленями.

– Ты, конечно, шутишь? – Делакорт с наигранным ужасом прижал к груди кончики пальцев. – Ее сиятельство скребет полы?

– Вряд ли я собираюсь сама скрести их, – проворчала Обри, серьезно взглянув на обоих мужчин. – Я никогда не делала этого и прежде, если только слуги не...

– Похоже, так, Дэвид, – перебил ее Джайлз. – За эту неделю я по меньшей мере раз шесть застал ее за тем, что она заглядывала под кровати в поисках пыли и проводила пальцем по мебели.

– Ну, аккуратные женщины – даже богатые – часто сами ведут свое хозяйство, – обиженно отозвалась Обри. – Что в этом плохого? Мне нужно делать что-то полезное, и я хочу это делать, особенно в Кардоу.

– Но вы застряли на Хилл-стрит до окончания парламентской сессии, – поднял одно изящное плечо Делакорт, – так что я, возможно, могу предложить вам работу. Поздравьте нас, друзья. Сесилия снова беременна, и ей нужен кто-то, кто мог бы на несколько месяцев занять ее место в «Обществе Назарета».