Не любовь - Оксана Хващевская Страница 8

На темном и ясном небе рассыпались звезды. Молодой месяц повис над заснеженным лесом вдали, а вокруг него образовалась легкая полупрозрачная рябь облаков. Призрачно-голубоватый свет заливал окрестности.

— Брр! Кажется, градусов тридцать, не меньше! — поморщился Гарик, втягивая голову в плечи.

— Это точно! — поддержал его Степик.

Их замечания девушка пропустила мимо ушей.

— Степик, у бабушки есть санки? — спросила.

— А то! — хмыкнул тот и пошел за дом в старый сарай, где пылилось всякое барахло, копившееся десятилетиями, а также вещи, которые всегда могли пригодиться в хозяйстве. Через минуту он вернулся с санками, такими же древними, как и все здесь. — Сойдет?

Гарик, Мира и Леша дружно кивнули в ответ.

Они гуськом вышли на дорогу, в которой, как в зеркале, отражался лунный свет.

Мира захотела проехаться по льду и почти сразу поскользнулась. Она упала бы, если бы Гарик не успел вовремя подхватить ее.

— Спасибо! — смущенно пробормотала девушка.

— Ее нельзя одну отпускать никуда! Только вышли — тут же падает. Сегодня за водой пошли: Мира на попе, ведро посреди дороги! — прокомментировал сие событие Степик. — Мир, ты там, у себя дома, как? Нормально? Сосулька на голову ни разу не падала?

— Не падала! У нас, между прочим, так скользко не бывает! — беззлобно огрызнулась девушка и, не спрашивая разрешения, взяла Гарика под руку. Тот был, разумеется, не против.

Так они и шли, Леша со Степиком впереди, а Мира с Гариком немного отставая. Девушка висла на руке парня и не оставляла попыток прокатиться. Гарик умудрялся еще курить и болтать, а Мира улыбалась и поглядывала по сторонам.

По бокам светились оконца деревенских домишек, отбрасывая желтый свет на снег. Мирослава, заглядывая в них, будто пыталась заглянуть в чью-то жизнь. Ее притягивало и завораживало это. Она и дома, часто всматриваясь в светящиеся окна чужих домов, пыталась представить, как и чем в них живут люди. Здесь, в Старых Дорогах, все было знакомо и дорого с детства, но именно здесь девушка чувствовала себя иначе, нежели в той деревне, где родилась и прожила все свои семнадцать лет. Она любила Старые Дороги со всей их историей, сказками, байками и загадками. Вряд ли девушку поняли бы ее сверстники и одноклассники, но Мирослава никогда и не пыталась им что-то объяснить. Она вообще предпочитала держать собственные мысли при себе. Будучи по натуре не очень общительной и скрытной, предпочитала обществу людей книги, хоть и не могла назвать себя мечтательницей.

— Мира, ты чего притихла? — спросил вдруг Гарик, заметив некоторую отрешенность спутницы.

— Да так! Ерунда разная в голову лезет.

— Что-то случилось? — не отступал Гарик.

— Да нет… — уклончиво ответила девушка, уверенная в том, что и Гарик, если она начнет делиться с ним тем, о чем думает, ее не поймет. А потом встретились девчонки и надобность в ответе отпала.

Девчонки вышли прогуляться по деревне, так сказать, подышать свежим воздухом перед сном. Это они так сказали. Но Мирослава подозревала, что вышли они в надежде выловить парней. Узнав, что те идут на горку, увязались следом.

За деревней дорога поднималась по холму вверх и, петляя, убегала куда-то вдаль. С этого холма катались все время. Спуск, плавный и долгий, начинался от края проезжей части и заканчивался у кромки леса. «Лететь» по нему — одно удовольствие, пусть несколько и опасное.

Лес огромной заснеженной громадой темнел внизу. Деревня слева светилась окнами, а дальше, где-то там, затерялся хутор.

На мгновение Мирослава пожалела, что загадала пойти на горку. Может, стоило рискнуть и попроситься на хутор?..

— Мир, ну чего ты? Поедем? — дернул ее за руку Гарик.

— Поедем!

Под одобрительные крики Леши и Степика и под нетерпеливое повизгивание девчонок они уселись на санки. Мирослава впереди, Гарик сзади. Девушка натянула на себя веревку, а Гарик обнял ее обеими руками и оттолкнулся. Санки полетели в темную бездну, набирая скорость.

Ледяной ветер ударил в лицо, сердце бухнулось куда-то вниз, перехватило дыхание. Гарик восторженно хохотал за спиной, а ей хотелось зажмуриться и завизжать.

Они летели, и темная громада леса становилась ближе…

Столкновение с сосной казалось неизбежным…

Зажмурившись, Мира завизжала и резко повернулась к Гарику. Санки тут же опрокинулись, и молодые люди оказались в сугробе, опасно близко от той самой сосны.

Гарик все еще смеялся, поднимаясь и помогая подняться и отряхнуться Мире, которая тоже хихикала, но скорее нервно, чем весело. Стоило лишь представить, что могло случиться после лобового столкновения с деревом…

А к ним уже неслись на пакетах и просто кубарем Рудинский, Поляков и девчонки, и их веселый смех и визг далеко разносился в морозном кристально-чистом воздухе…

Мирой же овладевал лес. Темный, безмолвный, таинственный, укутанный снегом, с бледным, призрачным мерцанием лунного света и замысловатыми тенями. Гарик все что-то говорил, смеялся и отчаянно жестикулировал, но Мирослава не слышала его. Она сделала шаг, другой, третий… Ступая прямо по сугробам, в которые проваливалась почти до колен.

Ее будто неудержимо что-то тянуло.

И, оказалось, не просто так.

Она увидела его сразу. Он стоял совершенно неподвижно, засунув руки в карманы куртки. Капюшон с меховой оторочкой был низко надвинут на глаза.

Прикусив губу, чтобы не закричать от испуга, Мира застыла на месте и, кажется, даже перестала дышать.

Он казался изваянием, подобно дереву, застывшему в снегу. Мирослава не могла видеть глаз незнакомца, но чувствовала взгляд, устремленный на нее. И холодок ужаса бежал по спине, и волосы под шапкой шевелились, и сердце оглушительно стучало в груди… Он гипнотизировал и притягивал ее, словно магнит… И она уже готова была преодолеть разделяющее их расстояние…

— Мира! — окликнул ее Гарик.

Девушка вздрогнула и резко обернулась.

— Мира, ты чего в лес пошла? Пойдем, будем на горку взбираться!

Мирослава снова посмотрела туда, где только что стоял мужчина в капюшоне, но никого не увидела. Он исчез, ушел, растворился, да и был ли вообще…

Мира повернулась и стала выбираться из сугроба по своим же следам.

Нет, не могло ей померещиться, ведь она ощущала на себе его взгляд…

Мира оборачивалась снова и снова, но так никого и не увидела больше.

Молодые люди еще долго катались с горки, смеясь и визжа от страха и восторга. И Мира смеялась, но как-то больше машинально. Мысли ее вновь и вновь возвращались к тому неизвестному и таинственному человеку. Кто он? Что делал в лесу? Наблюдал за ними или за ней одной? Но зачем? И снова — кто он? Кто он? Кто он?..