Прекрасная натурщица - Майя Блейк Страница 8

Рамон уверял себя, что его нисколько не тревожит реакция Зуки, когда автомобиль отъехал от собора. Он старался не замечать бледность ее застывшего лица, эфемерную хрупкость ее пальцев, сложенных на коленях, и дрожь в теле.

Ей не было ни холодно, ни больно.

Она просто искусно притворялась. Зуки Лангстон – неисправимая лгунья. Еще задолго до той ночи, что они провели вместе, Рамон задавался вопросом, почему Луис дружил с Зуки долгие годы. Он пришел к выводу, что она просто обманула его брата.

Рамон сомневался, что должен благодарить Луиса, который нарушил клятву и сказал ему правду. Сначала Рамон был ошеломлен полученным известием, потому что во время близости с Зуки он предохранялся. Но он знал, что презервативы не дают стопроцентной гарантии, поэтому быстро смирился с последствиями.

Он сжал кулак, стараясь обуздать гнев и печаль.

– Когда… ты узнал? – прошептала она. К счастью, Рамон хорошо разбирался в женских уловках и привык к женщинам, которые часто притворяются слабыми. В юности его такое поведение просто раздражало, а позже он стал его ненавидеть. Светлана мастерски им манипулировала. Но она не знала, что он специально подыгрывал ей с самого начала их отношений.

– Это то, что тебя волнует? Как долго я был в неведении, прежде чем узнал правду? – спросил он. – Ты не хочешь знать, что я почувствовал, узнав, что ты избавилась от моего ребенка?

Она побледнела еще сильнее, но он был не в настроении, чтобы проявить к ней милосердие. Она скрыла от него правду и заставила лгать его брата.

– Я…

– Ты в курсе, что ты втянула Луиса в паутину лжи и спровоцировала между нами напряжение? Я не общался со своим братом в течение нескольких месяцев до его смерти.

Она сдавленно всхлипнула:

– О нет! Пожалуйста, не говори так…

Он пришел в ярость:

– Почему нет? Потому что тебе слишком тяжело это слушать?

Она поднесла кулак ко рту. Ее глаза сверкали.

– Да! – искренне призналась она.

Машина приближалась к частной взлетно-посадочной полосе, где их ждал вертолет Рамона. Они должны были лететь в восточную часть острова, где находился его настоящий дом.

– Какое право ты имела говорить Луису? То, что произошло в ту ночь, касалось только нас с тобой. За последствия должны были отвечать оба.

Она зажмурилась и покачала головой:

– Я знаю. Я не хотела говорить Луису…

– Почему нет? Потому что это был маленький грязный секрет, от которого ты собиралась избавиться по своему усмотрению?

– Нет! Боже мой, нет. Не извращай мои слова, Рамон. – Ее губы дрожали. Она открыла глаза и глубоко вдохнула.

Он сделал глубокий вдох:

– Я видел медицинские счета из частной клиники, которые оплачивал мой брат. Я точно знаю, сколько тебе потребовалось, чтобы избавиться от моего ребенка.

– О боже мой, – прошептала она.

– Тебе уже ничто не поможет, дорогая. Даже Бог.

Она пялилась на него широко раскрытыми глазами, а потом выглянула в окно. Увидев вертолет, она повернулась к Рамону лицом:

– Куда мы летим?

– На мою виллу в Сьенфуэгосе. Там нас ждут мои адвокаты.

На ее лице мелькнуло опасение.

– Я думала, мы вернемся в отель. Я должна лететь с тобой?

– Ты не хочешь знать, что тебе завещал твой так называемый лучший друг?

Она колебалась:

– Я хочу, но…

– Ты боишься за свою безопасность? – с издевкой спросил он.

Зуки прерывисто дышала.

– Меня беспокоит твое настроение. Я предпочитаю разговаривать с тобой, когда у тебя холодная голова.

– Единственное, что окончательно выведет меня из себя, – это ты, если ты задержишься в этом автомобиле еще на секунду. Выходи, Зуки. – Он дернул подбородком в сторону дверцы, которую для нее открыл его водитель. Стиснув зубы, Рамон наблюдал, как она медленно выходит.

Шагая по взлетно-посадочной полосе позади Зуки, он задавался вопросом, как будет сохранять хладнокровие в непосредственной близости от нее во время полета на вертолете. Больше всего ему хотелось вытрясти из нее ответы на вопросы.

Рамон почти обрадовался, когда его водитель помог Зуки сесть в вертолет. Он наблюдал, как она усаживается на дальнее сиденье и пристегивает ремень безопасности.

Усевшись рядом с ней, он пристегнул свой ремень безопасности и кивнул пилоту.

Во время полета оба молчали, но Рамон заметил, что Зуки по-прежнему дрожит.

Через двадцать пять минут они приземлились на специально построенной вертолетной площадке в южной части сада его виллы. Увидев несколько человек на краю площадки, Зуки вопросительно посмотрела на него, но ничего не сказала.