Королева Кастильская - Виктория Холт Страница 8

Хуана щелкнула пальцами.

– Филипп станет более выдающимся королем, чем Альфонсо… или Эммануил.

Принцесса Изабелла резко поднялась. Королева заметила, как она сжала руки, а ее бледные щеки порозовели.

– Помолчи, Хуана, – приказала королева.

– Не буду. Не буду! – и Хуана закружилась по комнате в танце, в то время, как остальные с тревогой наблюдали за ней. Никто из детей и не помышлял о том, чтобы ослушаться матери. Должно быть, Хуана погружалась в одно из своих странных настроений, иначе и она не осмелилась бы так себя вести.

Сердце королевы бешено забилось, однако она улыбнулась внешне спокойно.

– Мы не будем обращать на Хуану никакого внимания до тех пор, пока она не научится хорошим манерам, – сказала она. – Что ж, Ангел, очень скоро ты станешь мужем.

– Надеюсь, я буду достойным мужем, – тихо произнес юноша.

– Ты будешь самым достойным мужем из всех, какие только существовали на земле, – заметила Катарина. – Правда, мама?

– Думаю, да, – ответила королева.

Хуана, танцуя, подскочила к ним. Она бросилась к ногам матери и теперь лежала на животе, уткнувшись лицом в ладони.

– Мама, когда я поплыву? Когда я поплыву во Фландрию? Королева, не обращая на нее внимания, повернулась к Катарине:

– Ты предвкушаешь празднества, которые состоятся в честь свадьбы твоего брата, дитя мое?

Хуана начала колотить кулачком по полу.

– Ну, мама… когда? Когда?

– Когда ты извинишься перед сестрой за свои слова, только тогда мы будем разговаривать с тобой.

Хуана нахмурилась. Она сердито посмотрела на Изабеллу и сказала:

– О, прости меня. Филипп будет таким же великим, как Альфонсо, если бы тот был жив. А я буду такой же хорошей королевой, какой была бы ты, если б конь Альфонсо не забил его копытами до смерти.

Принцесса Изабелла, тихо вскрикнув, подбежала к окну.

– Мое дорогое дитя, – обратилась королева к своей безумной дочери, – ты должна научиться ставить себя на место других, обдумывая то, что собираешься сказать, и спрашивать себя, что бы почувствовала ты, если бы такое сказали тебе.

Лицо Хуаны исказилось, и она выпалила:

– Не надо, мама. Я никогда не стану такой, как Изабелла. И не думаю, что Филипп когда-нибудь будет похож на Альфонсо.

– Подойди сюда, – сказала королева, и Хуана приблизилась к матери. Та обняла ее.

«Как я смогу с ней расстаться? – думала Изабелла. – Что с ней случится в чужой стране, где никто не поймет ее так, как я?»

– Хуана, – заговорила она, – я хочу, чтобы ты успокоилась. Вскоре ты окажешься среди людей, которые тебя не знают так, как знаем мы. Они могут не принимать во внимание различные обстоятельства, как то делаем мы. Ты отправишься во Фландрию на корабле вместе с нашим флагом. Там тебя встретит твой будущий муж Филипп, а корабли, сопровождающие тебя, вернутся сюда с его сестрой Маргаритой, которая станет женой Хуана.

– А потом меня оставят во Фландрии, где у женщин огромные груди… и Филипп станет моим мужем. Он будет великим правителем, разве не так, мама… он будет еще более великим, чем отец. Возможно такое?

– О величии правителя судят лишь тогда, когда его жизнь окончится, – проговорила королева. Сейчас она смотрела на старшую дочь и по скованности ее движений понимала, что та борется со слезами.

Взяв Хуану за руку, она промолвила:

– Ты должна многому научиться, прежде чем уедешь. И весьма прискорбно, что ты не умеешь вести себя спокойно, как твой брат.

Неожиданно вмешалась Катарина.

– Но, мама, Ангелу легко сохранять спокойствие. Он же никуда не уезжает. Его невеста приедет СЮДА.

Королева посмотрела на серьезное личико младшей дочери и поняла, что разлука с ней разобьет ей сердце больше, чем с другими детьми.

«Пока еще я ей не сказала, что она отправится в Англию, – размышляла Изабелла. – Прежде чем она покинет нас, пройдет еще несколько лет. Нет смысла говорить об этом сейчас».

В комнату горделиво вошел Фердинанд, и все замолчали. Он не мог просто смотреть на своих детей, не думая о блестящем будущем, которое он для них устраивал. И когда старшая дочь первой подошла поприветствовать его, королева со всей очевидностью осознала, что Фердинанд видел в ней лишь связующее звено с Португалией… мирные границы, которые позволят ему без всякого труда продолжать сражаться со своими старыми врагами – французами. Хуан и Хуана – это союз с Габсбургами. Мария. Он едва взглянул в сторону Марии, ибо в отношении нее у него еще не сложилось грандиозных планов.

Королева положила руку на плечо Катарины, словно защищая младшую дочь. Бедная маленькая Катарина! Она означает для него лишь дружбу с Англией. Ее избрали невестой для Артура, принца Уэльского, потому что она всего на год старше его, и потому подходит больше Марии, которая старше Артура на четыре года.

Фердинанд внимательно, одного за другим, рассматривал членов своего семейства.

– Вижу, вы веселитесь, – заметил он.

«Веселимся! – подумала королева. – На лице бедняжки Изабеллы написано горе, у Ангела – покорность, у Хуаны – безумие, а у Катарины – безразличие. И это называется весельем?»

– Что ж, – продолжал Фердинанд, – у вас есть хороший повод для веселья!

– Хуане очень хочется узнать как можно больше о Фландрии, – сказала королева.

– Это хорошо. Это очень хорошо. Ты должна быть достойна такого счастья. Изабелле же повезло, она очень хорошо знает Португалию. Моей старшей дочери исключительно повезло.

Она думала, что лишилась португальской короны, и считала, что только чудо может вернуть ее.

– Я не могу ехать в Португалию, – тихо произнесла принцесса Изабелла. – Не могу, отец… – Она замолчала, и в комнате повисла недолгая, но зловещая тишина. Стало ясно, что принцесса Изабелла вот-вот совершит крайне неблагоразумный поступок – зарыдает перед королем и королевой.

– Мы оставим за тобой право возвратиться в Испанию, доченька, – ласково сказала королева, и Изабелла, одарив мать благодарным взглядом, сделала реверанс.

– Но сперва… – начал Фердинанд.

– Не сейчас, дорогой, – решительно перебила мужа королева, не обращая внимания на гневные огоньки, вспыхнувшие в глазах Фердинанда.

Ради своих детей, как и ради страны, Изабелла была готова встретить гнев мужа.

– Наступило время выходить Изабелле замуж, – заметил Фердинанд. – Жизнь, которую она ведет, противоестественна. Она постоянно пребывает в молитвах. О чем она молится? О стенах монастыря?! Она должна молиться о детях!

Все сидели подавленные, за исключением Хуаны, которая, наоборот, пришла в возбуждение от стычки.