Нестандартное лицо - Лариса Теплякова Страница 8

– Слушай, ну, чего ты так осторожно поводишь меня к теме? – прервал её журналист. – Свой свояка поймёт издалека. Я тебя понял, не парься. Твой муженёк строгих правил. Бывает, сочувствую. Мелькать и махать прилюдно больше не буду. Ты мне только расскажи, какие у городских властей намечены особые, элитарные, праздничные мероприятия в отличие от развлекухи для народных масс? Открой секрет бедному российскому журналисту.

– Торжественная месса, потом обед. Ничего особенного, всё чинно, церемонно. На улицах, я думаю, будет гораздо веселее, – предположила Инга.

– Слушай, ну, не могу не спросить! – фривольным полушёпотом заявил Владимир и придвинулся к Инге ближе. – Как оно – жить с испанским мачо, а? Ну, есть какие-то там особенности в быту, в отношениях, а? Парень-то твой, видно, горяч? Темпераментный секс, бурная жизнь? А? Не так, как с нашими парнями? Хуже? Лучше? Ну, не смущайся, делись!

– Так у меня других-то не было, – сухо ответила Инга. – Мне сравнивать не с чем. И не с кем.

– У-у-у, вот ты какая! – воскликнул Владимир, подражая интонации известного юмориста Геннадия Хазанова. – Ты слушала мамочку, берегла себя для одного-единственного, любимого и неповторимого! Завидую твоему испанскому мужику! Ему досталось настоящее сокровище! Кстати, как его зовут?

– Его зовут Мигель. Типичное испанское имя, – неохотно сказала Инга.

– Миша по-нашему! Мишка, Мишка, где твоя улыбка! – усмехнулся Владимир. – А вот скажи, ты вышла замуж за богатенького красавца Мишу или за эту обалденную страну – Испанию? Страна-то ведь и впрямь обалденная!

– Когда я влюбилась в Мигеля, мне было чуть больше восемнадцати лет. Я была готова ехать за ним на край света. Если бы он жил в глубинке Австралии, или, скажем, в горах Непала, я бы всё равно поехала. Тоже довольно типичная история, – ответила Инга.

– Ну, не совсем типичная, не совсем – покачал головой Владимир. – Ладно, ладно, прости-извини, не дуйся! Я погорячился. Не обижайся. Хорошая ты девка! Слушай, а когда эти пирамиды из людей будут строить?

– Скоро, вот-вот.

– А то мне сегодня надо ещё в баре трабахать. Слушай, а как классно звучит по-испански это гордое слово – «работа»! Трабаха! Это ж надо так смачно выразиться! Суть ясна каждому. Фиеста, сиеста – такие ласковые, нежные словечки, а работа – бескомпромиссное, грубое, жесткое словцо. В общем, сегодня в нашем баре ожидается нашествие, – высказался Владимир. Подвыпивший журналист философствовал и куражился с особым вдохновением.

– Да, сейчас они посоревнуются со всей серьезностью, а потом начнутся всякие праздничные шалости, все будут танцевать, петь и гулять по барам, – подтвердила Инга.

– А завтра, что будет завтра? – поинтересовался Владимир.

– Завтра утром все будут сладко отсыпаться, а примерно после двух часов начнется другое шествие – с большими картонными лошадками. Это забавно, но очень торжественно. Обязательно приходи посмотреть. Потом ближе к вечеру будут танцевать прямо на улицах сардану. Сардана – такой народный круговой танец, вроде хоровода. Это здесь обязательно, даже мэр иногда участвует, – пояснила Инга. – Возможно, и сегодня будет сардана. Это случается стихийно, без всякого сценария. Несколько человек выходят, к ним легко и быстро присоединяются другие.

– Здорово! Это мне и нужно! Я этого всего живьём не видел, но читал, читал. А ты давай, звони мне! Поболтаем с тобой ещё как-нибудь, – дружески предложил Владимир.

– Хорошо, – неопределенно ответила Инга. Она так и не решилась заговорить с ним о сделанных фотографиях.

Между тем на площади приступили к подготовке создания пирамид. Наблюдать за этим с балкона было тоже очень удобно. Людской гомон и музыка немного стихли, народ расступился. Каждая группа кастельеров наскоро посовещалась о чем-то своём, а потом началось самое главное. Вначале медленно возникали живые фундаменты из самых сильных мужчин. Они становились плотными кольцами и сплетали свои мускулистые руки, создавая основание будущей крепости. Потом из центра вдруг постепенно вырастал следующий этаж, за ним другой, третий. Созданием каждого сооружения руководил специальный опытный человек. Он выкрикивал команды, и все ему подчинялись. На верхний этаж башни взбирались ловкие акробаты, но увенчать такую живую пирамиду должен обязательно ребенок – мальчик или девочка. Только тогда башня считается завершенной.

Публика замерла в волнении, последние действия кастельеров проходили в торжественной тишине. Наконец, на верху каждой пирамиды появился ловкий тренированный малыш и поприветствовал оттуда собравшихся на площади. Раздались возгласы ликования и бурные аплодисменты. Каталонцы в очередной раз воздвигли живые символы своей национальной общности. Это и был апофеоз народного праздника в Таррагоне.

В тот мягкий сентябрьский день традиционный городской праздник открылся Инге с какой-то новой стороны. Она видела его будто изнутри, другим взором. Ею владели самые разные чувства: восхищение, удивление, волнение, радость и примесь какой-то смутной, необъяснимой грусти. Инга утомилась от непривычного напряжения в официальной обстановке, но ради мужа очень старалась произвести благоприятное впечатление на избранное городское общество. Мигель выглядел довольным. Он чувствовал себя, как рыба в воде, и без устали общался со всеми. Он бегло сообщил Инге, что ему удалось достичь каких-то важных договоренностей, его дела развивались в нужном направлении. Праздничная атмосфера ему не мешала, а способствовала. Мигель всегда прекрасно сочетал свою любовь к испанским национальным традициям с собственными коммерческими интересами.

Праздник длился непрерывно. Было всё: месса, роскошный обед, вечерняя сардана прямо под открытом небом в первом свете уличных фонарей. День плавно перетёк в ночь, но гуляния не прекращались. Вернуться домой супругам Торрес удалось далеко за полночь.