Гнев дракона. Эльфийка воительница - Бернхард Хеннен Страница 8

Пение урагана изменилось. Теперь скалы были совсем близко. Он попытался по мелодии ветра определить свое местонахождение. Существовала драконья тропа к огромному заснеженному полю прямо под вершиной Головы альва. Сюда можно было попасть очень легко. Но это было не в его духе. Он не искал для себя легких путей.

Золотой расправил крылья, замедлил полет. Тягучее серое покрывало облаков разорвалось, словно порванное скалами. Теперь он увидел торчащие из вечной белизны острые каменные зубцы. Заметил яркие цвета своих братьев.

Последний круг он описал над их головами, затем элегантно приземлился, без прыжков, пытаясь сохранить равновесие. Сложил крылья. Он любил этот жест и вспомнил, что его научил ему когда-то Парящий наставник. Дело не только в том, что делаешь, но и в том, как делаешь. Жизнь — это представление, и, сколь отвратительны ни были бы иногда обстоятельства, понять, предстаешь ли ты перед другими с достоинством, ты всегда можешь и сам.

— Ты опоздал, — первым в его мысли проник голос Дыхания Ночи. Перворожденный лежал немного в стороне от неровного круга, образованного восемью небесными змеями. Он лежал у подножия нависающего скального уступа. Над ним со скалы свисали сосульки, вокруг старшего брата играли тени. Дракону даже вдруг показалось, что он опустился в пасть гигантского чудовища. Существа еще больше и могущественней, чем они. Существа, которое появилось лишь однажды и вот уже много веков находилось в изгнании. Заживо погребенным в надгробном памятнике, которое оно само же и создало.

— Прошу прощения, что заставил вас ждать, братья.

Последовали мгновения давящей тишины, слышались только завывания ветра. «Не буду оправдываться», — подумал Золотой. Иначе пошатнется его позиция по отношению к Дыханию Ночи. Все, что он подготовил, зависело от того, будет ли он действовать, исходя из сильной позиции.

— Мы собрались, чтобы принять решение относительно наказания карликов в Глубоком городе, — прервал, наконец, молчание Небесный. Он считался мудрецом и скептиком. Золотой знал, что убедить брата будет нелегко. Однако он видел в серебряной чаше, что ждет их в будущем, если они не обретут мужество и не перейдут к отважным действиям.

— Я требую уничтожить Глубокий город. Я был там, поскольку не хотел доверяться исключительно суждению эльфийки, мысли которой мы не можем прочесть. Именно в этом причина того, что я опоздал, братья. Я был настолько потрясен увиденным, что забыл обо всем. Мне не хватает слов, чтобы описать то, что творят карлики там, внизу. Загляните в мои мысли. Разделите со мной тот кошмар и видения гнусных деяний карликов, которые останутся выжжены в моих воспоминаниях до конца дней.

Он поделился своими чувствами с братьями, пока те читали его мысли. Он собирался сделать это с самого начала, чтобы суметь лучше оценить их. Даже Дыхание Ночи был тронут тем, что увидел. Возможно, все же будет не настолько трудно подвигнуть его на то, чтобы наложить то наказание, которое было единственно подобающим за дерзость карликов.

— Пусть горят, все вместе! — возмутился Пламенный, темперамент которого вполне соответствовал имени. Могучий дракон, чешуя которого переливалась всеми оттенками от яично-желтого до кармазиново-красного, считался очень нерешительным. Его было очень легко завоевать, но он так же легко менял свое мнение, причем каждый раз говорил очень эмоционально, нисколько не осознавая своего непостоянного и вспыльчивого характера.

— Эти видения и меня будут преследовать до конца моих дней, — объявил его брат, Приносящий Весну, ужасно подавленным, совершенно не свойственным ему голосом, ведь он всегда, в каждом событии умел видеть положительные стороны. Его чешуя, обычно сверкавшая всеми оттенками свежей весенней зелени, казалась поразительно матовой и бесцветной. Он будет моим, подумал Золотой.

— То, что делают карлики в своих потайных пещерах, — это объявление войны нам! — возмутился Иссиня-черный, самый воинственный из них. — Заползая под горы, они чувствуют себя в безопасности. Давайте покажем им, что нет в Альвенмарке места, где они могли бы укрыться от нашего гнева.

— Мы наместники альвов, не мстители. Наша задача — сохранять хладнокровие и быть справедливыми, — заметил перворожденный. Золотой только и ждал этого замечания.

— Ты уже составил план, послал шпионов и обсудил все с альвами? Что, снова принял решение в одиночку, не посоветовавшись с братьями, как любил поступать в прошлом? Меня удивляет, что ты напрягаешься, появляясь в этом кругу, где тебя все равно не интересует наше мнение.

Дыхание Ночи зашипел на него, его могучий хвост взметнул фонтан снега.

— Какую войну ты собираешься вести, Золотой? Братоубийственную?

— Он говорит правду! — вмешался Небесный. — Мы все знаем, что ты предпочитаешь решать в одиночку. Думаешь, мы не заметили бы? Прав ли Золотой в своих обвинениях? Ты уже решил, что должно произойти?

— Мудрость требует умеренности, — уклончиво ответил Дыхание Ночи. — Только тираны не различают виновных и невиновных.

— Но не приведет ли умеренность с одной стороны к неумеренности с другой? — заметил Красный. Его чешуя была темной, словно свежая кровь. Из ноздрей валил редкий дым.

— Что ты предлагаешь? Неужели мы должны покарать не только убийц, но и матерей, из лон которых они появились на свет? — ответил Дыхание Ночи.

— И кузнецов, которые создали наконечники копий, убившие нашего брата и носильщиков, которые отнесли в тайник оружие, из которого был подлым образом убит Парящий наставник, — вставил Пламенный, совершенно не воспринимавший иронию.

— Я считаю, что мы должны убить всех, — Золотой старался донести эту мысль до братьев ясно, без каких бы то ни было эмоций. — Мы должны быть строги. Если наше наказание будет слишком мягким, карлики почувствуют, что могут попробовать убить следующего из нас.

За этой мыслью последовала тишина. Он чувствовал, что Пламенный в восторге, Дыхание Ночи потрясен, остальные колеблются. Но почти во всех горела жажда мести.

— Думаете, если мы пошлем своих драконников и, возможно, устроим десяти карликам страшную смерть, это их остановит? Эти десятеро станут мучениками, сотни других почувствуют себя обязанными продолжить начатое ими. Что нам нужно, так это однозначный, недвусмысленный знак. Если наше наказание будет достаточно суровым, сами карлики в будущем будут преследовать каждого, кто даже задумается о том, чтобы убить среброкрылого или червелапа.

— Думаете, альвы стерпят, если мы поведем себя как палачи? Не для того они нас создавали, — Золотому казалось, что Дыханию Ночи хочется броситься на него, чтобы вонзить в его плоть свои клыки и когти.

— Разве мы здесь не для того, чтобы делать за них грязную работу, которую они не хотят делать сами? Разве мы не хотели ограждать их ото всех неприятных решений? — возмутился Золотой. — Наказывая карликов, мы сделаем именно то, зачем они нас создали. Мы поддерживаем баланс в их творении. Мы предотвращаем восстание их низших детей, которые пытаются разрушить установленный альвами порядок.