Плата за блаженство - Кейтлин Крюс Страница 8

– Хорошее вино, – наконец сказала она, подумав: молчание между ними слишком затянулось. Не впервые она удивилась, как ей удалось ввязаться в совершенно незнакомую игру. Она не знала, как в нее играть, не знала, куда это может завести. Элена вступила в слишком глубокие и темные воды – они были самым подходящим местом для таких мужчин, как Алессандро. А сама Элена никогда не принадлежала к его кругу – девушка из богом забытой деревушки, чьи предки были из рода рыбаков. – Неужели Алессандро Корретти нечего сказать? Просто поразительно!

– Скажи мне, – спокойно начал он. – Когда ты прибежишь обратно к своему дражайшему жениху и расскажешь, чем здесь занималась, насколько подробно ты опишешь этот день? Как ты скажешь ему, что переспала с человеком, которого он ненавидит… И сколько раз ты выкрикивала мое имя?

Элена побледнела. Впрочем, она же ждала этого! Ее пальцы чуть сильнее сжали ножку бокала.

– А быть может, это нравится ему? Представлять, как его женщина извивается в экстазе в руках другого мужчины? – продолжал Алессандро. – Возможно, это ваша игра и я лишь одна из многочисленных целей? Вы потом от души над этим смеетесь?

Элена напомнила себе – его мнение не должно ее волновать!

Она вновь пригубила вино.

– У Никколо много страстей и увлечений, – заметила она, получив удовольствие от вспышки гнева в его взгляде.

– И не важно, кем ты становишься?

Она некоторое время смотрела ему в глаза. Ну конечно! Алессандро считает ее разменной монетой в махинациях жениха.

– Ты хочешь сказать, я – шлюха? – мягко поинтересовалась она и порадовалась: это было как раз то, что нужно!

– Неужели это какая-то изощренная месть за то, что произошло в Риме? – наконец спросил он.

– Не я начала это! – не сдержалась Элена, прежде чем успела подумать над своими словами. Нет, Алессандро не был первым мужчиной, который видел в ней женщину легкого поведения. Едва ли сам Никколас обходился со своей невестой почтительнее. Но она не чувствовала никакого злорадства, только боль. – Мне было очень хорошо на яхте… Но затем тебе нужно было появиться и разнести мой мир в щепки! Впрочем, не в первый раз… – Она прервала себя, ужаснувшись своим словам.

– Будь добра, поясни свои слова.

Элена улыбнулась:

– Первый бал, который я посетила, моя первая ночь в Риме… – Она словно замечталась. – Я чувствовала себя принцессой. А ты все разрушил…

– У тебя нет ни малейшего понимания, какой вред ты нанесла сама, не так ли? – Он покачал головой. – Ты как землетрясение, которое не оставляет ничего после себя.

«Как будто он знает, – прошептал еле слышимый голос в ее голове. – Знает, что ты почти сделала».

– Я не знаю, чего ты сейчас хочешь от меня. – Она поставила бокал на стол.

– Мне казалось, это более чем ясно. – Алессандро чуть улыбнулся уголком рта: выражение, которое она теперь выучила наизусть. – Я все еще хочу тебя, Элена. Да поможет нам Бог.

Она сжала руки под столом, стараясь причинить себе боль. Атмосферу вокруг них, казалось, можно было разрезать ножом. Солнце скрылось за горизонтом, мягкие огни осветили террасу.

– И что же, никакого хлесткого ответа? – Его голос прозвучал спокойно, почти безжизненно. – Не знаю, какой ложью ты убеждаешь себя. Не могу представить. Но я знаю, ты тоже хочешь меня.

Элена покачала головой, словно это могло отрезвить ее мысли, но все было тщетно. Больше она не могла прилежно играть свою роль.

– Я хочу тебя, – наконец призналась она, ненавидя себя за слабость. – Так было всегда, и я никогда не прощу себя за это.

Какое-то мгновение он, казалось, был по-настоящему тронут, но в следующую минуту овладел собой и словно закрылся. Снова стал напряженным и суровым.

– Что же, Элена, тебя можно поздравить. Наконец ты сказала мне первую правдивую вещь с того момента, как сообщила свое имя.

Она хотела отвести глаза, но лишь собрала все свое самообладание. Для того чтобы заглушить дьявольские мысли, снова сжала руки. Ногти впились в ладони. Их поведение непростительно! Картины того, что они делали вместе на этой террасе, преследовали ее. Их рты, руки, почти невыносимый жар его тела, чувственность и сила…

Что-то ворвалось в ее мысли, перекрыв собой прочее. По спине пробежал холодок. Она забыла!

– Мы не… – выдохнула она, испуганная.

Алессандро замер. Стал особенно тих. Он не сводил темных глаз с ее лица.

– Я здоров, – спокойно и размеренно произнес он. Ничего личного.

Его слова напомнили ей, кем она была на самом деле. Чем здесь занималась. Почему решила поддаться этой страсти.

– Ты не меньший лжец, – произнесла она. – Извини, но у меня нет оснований верить тебе.

Он чуть было не вышел из себя:

– Что ты вообще знаешь обо мне?

– Мне знакома твоя семья.

Темная тень пробежала по его прекрасному мужественному лицу, и Элена тут же захотела взять свои слова обратно. Но она не должна думать о его чувствах, тем более беречь их! Почему же ей никак не удается отогнать это навязчивое чувство вины?

Она знала о нем достаточно, чтобы понять – если только в голову Алессандро закрадется мысль, будто она носит под сердцем его ребенка, он уже никогда не вернет ее Никколо.

А это значит – с ним она действительно будет в безопасности и, быть может, перестанет чувствовать пустоту в душе. Но для начала необходимо все довести до конца. Только так она сможет скрыться от Никколо.

– В данный период я… могу забеременеть. – Она успокоилась настолько, что смогла посмотреть ему в лицо.

– Я знаком с рисками такого рода. – Его рот превратился в одну прямую линию. – Почему ты не принимала меры?

Элена не сводила с него глаз:

– А разве не ты должен следить за этим?

Алессандро негромко выругался. Она потянулась и макнула кусочек хлеба в густой соус на оливковом масле – так, словно для нее не существовало никаких тревог.

– Я уверена, все будет благополучно. Никколо и не заметит разницы.

Он резко выпрямился на кресле и почти навис над ней. Его лицо побелело.

– Ты будешь растить с ним моего ребенка только через мой труп! – От Алессандро, казалось, летели икры. – Или через твой, Элена…

Он смотрел на нее почти с отвращением. Она улыбнулась – теперь это было не важно.

В глубине души Элена была убеждена: Алессандро никогда не причинит ей вреда. Будет ненавидеть? Да! Но он никогда не сделает ей больно. Быть с ним гораздо лучше, чем с таким человеком, как Никколо.

– В таком случае мы сосчитаем ровно месяц начиная с этого дня, – размеренно произнесла она, словно не сомневалась – все так и закончится. Она получит желаемое. – Плюс десять дней для верности.