Все девушки - невесты - Ирина Ульянина Страница 8

— Чем это вы щелкаете? Зажигалкой? Небось курите, Софья Николаевна? — обличительно проскрипела Тамара Васильевна и прочла целую лекцию о вреде курения. Угрожала плохим цветом лица, кариесом, низким гемоглобином и раком легких. Отравила все удовольствие!

Вдобавок в ванную ураганом ворвался Ленчик. Открыл кран в умывальнике и принялся сморкаться. Нарочно трубил громче носорога!

— Что там у вас за звуки? — насторожилась ушастая Тамара.

— Кран сломался, гудит. А мне все недосуг вызвать слесаря, — вяло, не подключая фантазию, соврала я.

— Зачем же слесаря? Они знаете какие деньги дерут?! У вас ведь супруг имеется, вот пусть и починит краны! Или супруг у вас совсем безрукий, что ли?

Нет, Леонид не безрукий! И отнюдь не безмолвный, к сожалению… От злости он беспричинно дернул клапан сливного бачка, зарокотавшего ниагарским водопадом, и угрожающе пробасил:

— Все, отбой! Бросай трубку! Достала уже…

Зажав мембрану ладошкой, я вытаращила глаза, мимикой умоляя его не мешать. И тут… рука моя дрогнула — радиотелефон нырнул в водную пучину и забулькал, погружаясь на дно. Сама того не желая, я выполнила мужнин приказ: бросила трубку.

— Ага! Я предупреждал! — взревел носорог. — Сто раз тебя предупреждал: не таскай сюда аппарат! Как чувствовал, что этим все закончится!

— Я же не нарочно… — посрамленно склонилась я, шаря по дну ванны, отчего диафрагму сдавило и мой голос прозвучал совсем задушенно.

— Еще не хватало, чтобы ты нарочно портила имущество!

— Что стряслось? — просунула голову в дверь Риточка.

— Твоя мать! — рявкнул Леонид с такой яростью, что она отпрянула.

Выхватив у меня выловленную трубку, он поднял ее высоко, демонстрируя, как бодро изо всех щелей текут струйки, звонко шлепаясь о кафельный пол. Дочка высказала робкое предположение, что телефон можно просушить и починить, и это послужило толчком ее злорадному отцу для выброса очередной порции негативной энергии:

— Да этот телефон теперь только высушить и выбросить! А он, если что, три с лишним тысячи стоит!

— Раньше стоил, — возразила Ритка. — Сейчас эта модель «Панасоника» устарела и подешевела… И потом, пап, у тебя ведь есть сотовый…

— Вот именно — у меня есть! А вы с матерью давайте, ломайте, крушите все! Модель, видишь ли, устарела… А ты на новую, современную заработала?!

Леонид все тряс и тряс несчастной трубкой, брызгая на нас водой. Я с ним не связывалась — себе дороже. Сидела молча, прижав коленки к груди, загородившись скрещенными руками: пена осела, и красоваться в обнаженном виде мне было неловко. Чувствовала себя как устрица без раковины — на нервной почве потряхивало, хотелось спрятаться, а пришлось дожидаться, пока разбушевавшийся деспот покинет помещение. Скосила глаза вправо — в пепельнице дотлевала сигарета, грустно свесив вниз длинный серый столбик пепла, напоминающий слоновий хобот. Я не решилась ни докурить ее, ни загасить. Совсем меня затуркал этот человек, по какой-то нелепой иронии судьбы доводящийся второй половиной… А если разобраться, он мне не менее чужой, чем случайные попутчики в метро, среди которых я сегодня толкалась с пудовыми сумками… Тамара Васильевна, наверное, недоумевает — отчего я прервала разговор на полуслове? Легко ей других судить: мужа нет, шпынять некому… С радостью бы поменялась с ней местами!

Прооравшись, окончательно растоптав мое благостное настроение, Леонид повеселел. Залез под душ и мурлыкал: «А нам все равно! А нам все равно! Не боимся мы волка и сову». Да уж, кого ему бояться? Это я трепещу…

Вымывшись, благоверный облачился в белые брюки и шелковую гавайскую рубаху навыпуск — фасон недурно маскировал его бегемотский живот. Ужинать он отказался. И зачем я возилась с приготовлениями? Смочил свежевыбритые щеки новомодной парижской туалетной водой от Ульриха де Варенса — свежий терпкий запах зеленого чая и табака дразняще защекотал мне ноздри. Мой шеф Лев Назарович пользуется таким же парфюмом, но откуда он у нашего мракобеса? В довершение Ленчик тщательно причесал свои три волосины перед зеркалом и, видимо, остался чрезвычайно довольным своей внешностью, потому как запел: «Круто ты попал на ТВ!» Да еще качнул торсом в танцевальном движении, любуясь своим отражением. Сунул ноги в удобные мягкие мокасины, прихватил барсетку и уже с порога удостоил нас с Ритой сообщением:

— Короче, дамы, не скучайте без меня, не ломайте больше бытовую технику. Отбываю на рыбалку. Вернусь в воскресенье вечером или в понедельник утром!

Было слышно, как, сбегая по лестнице, он напевает: «Нас не догонишь!» Репертуарчик у моего супруга какой-то тинейджерский… И гардероб незнакомый. Когда он успел купить новые мокасины и гавайскую рубаху?

— Хм… С каких это пор на рыбалку наряжаются, как в ночной клуб? — скептично вопросила Рита. — Или я чего-то не понимаю в правилах этикета?

— У него и удочек нет, — подхватила я, но сама себя окоротила. — Пусть рыбачит хоть до второго пришествия, нам же спокойней будет!

Прочь подозрения. В конце концов, не пойман — не вор. Собственно, даже гипотетически представить невозможно, чтобы какая-нибудь нормальная, уважающая себя женщина польстилась на человека со столь отвратительным характером, как у Ленчика. Тоже мне — плейбой нашелся! Меня и то давно не прельщает интимная близость с ним…

Мы с Риточкой решили подкрепиться. Накрывая на стол, я предвкушала, как после ужина целый вечер буду наслаждаться новым переводным романом «Моя жизнь на тарелке» англичанки Индии Найт (обожаю английскую литературу!) и никто не станет мешать — включать под ухом телевизор, донимать ворчаньем и просьбами… Вытряхнула из плетеной корзинки-сухарницы крошки, сменила салфетку, и тут выяснилось, что положить в нее нечего: в доме не осталось ни крошки хлеба.

— Сходишь в булочную? — с надеждой спросила дочку.

— Нет, сходи ты. Мне некогда — скоро Оксанка зайдет, а я еще не накрасилась.

— Вы куда-то собираетесь?

— Никогда не говори «куда», а то буду отвечать: на кудыкину гору, — пригрозил ребенок, однако раскололся: — Мы идем в «Рок-Сити», а может быть, завернем еще в какой-нибудь клуб. Не беспокойся, денег просить не стану — меня папик спонсировал.

— Какой может быть покой? Будто не знаешь, если тебя дома нет, я не могу заснуть! Мне опять висеть на подоконнике?! И потом — у тебя на носу экзамен. Или ты намерена его завалить?!

— Мам, расслабься. Сдала же я предыдущие экзамены на «хорошо».

— Вот именно на «хорошо», а могла бы на «отлично»!

— Значит, не могла… Я тебя умоляю: не виси на подоконнике, спи! Не забывай, пожалуйста, что мне давно не пятнадцать лет.

— Лучше бы тебе было пятнадцать… Ну вот, получается, я останусь совсем одна… Бросаешь свою мать на произвол судьбы, да?!

— Ма-ма, прекрати! Какой еще произвол? Сама подумай, не могу же я взять тебя с собой! Клуб молодежный, у нас своя туса. Сходи к кому-нибудь в гости или… просто подключи старый телефон. Хочешь, я его найду в кладовке?