Гранит и бархат - Вера Армстронг Страница 8

К счастью, в эту минуту появилась Мэг с сервировочным столиком, но Селина успела бросить на Адама взгляд, полный ненависти, прежде чем они прошли в столовую. Она была права, опасаясь оставаться наедине с этим дьяволом во плоти. Первое же прикосновение его обжигающих губ оказалось достаточным, чтобы она полностью потеряла контроль над собой. Но второго не будет, уж в этом-то она убеждена!

Селина села за стол, ноздри ее трепетали от с трудом сдерживаемого гнева. Хотя она и просила Мэг не устраивать ничего особенного, но та решила превзойти самое себя. В столовой было тепло, в камине уютно горел жаркий огонь, две лампы в углах комнаты создавали интимное освещение, а обитые дубовыми панелями стены и белые свечи на столе оттеняли особую изысканность белой скатерти тонкого ирландского полотна, старинного столового серебра и великолепного хрустального набора. Если бы Мэг специально стремилась произвести на гостя впечатление богатством и положением Мартина, то не смогла бы сделать этого лучше. Жаль только, что меньше всего на свете такое впечатление стоило бы производить на этого Адама Тюдора.

— Мясо по-веллингтонски и зелень — на тележке, — с неодобрением в голосе сообщила Мэг, ставя перед ними тарелки с дымящимся супом. — Десерт, сыры и фрукты — на серванте. Кофе я принесу попозже. — Она и вышла из комнаты, волоча за собой шлейф своего глубокого неодобрения.

Мэг вполне могла обойтись мясной запеканкой и свежими фруктами, подав все это в менее торжественной малой столовой, где они обычно завтракали. Именно это Селина и имела в виду, когда просила не устраивать ничего особенного. Но Мэг намеренно изобразила из себя мученицу, чтобы тем самым продемонстрировать свое неодобрение Селине, принимающей гостей в столь неподходящее время.

Но Селину сейчас не очень-то волновали причуды Мэг, потому что она чувствовала на себе этот насмешливый взгляд зеленых глаз — он проникал ей прямо в душу. Однако она старалась не отрываться от своей тарелки с супом.

После позорной сцены в гостиной ей бы следовало потребовать, чтобы он ушел. Селина больше всего на свете желала этого, однако ей еще предстояло выведать, зачем ему понадобился Мартин. Сознавая, что надо как-то выходить из этого положения, она подняла голову и спросила холодным и бесстрастным тоном:

— Может, вы все-таки скажете, что вас привело в этот дом?

Она почувствовала прямо-таки детский страх из-за того, что в эту минуту никого из близких нет рядом с ней. Она не могла винить Ванессу, ведь та хотела остаться рядом с Мартином, пока он не пойдет на поправку, но Доминику не было никакой необходимости в такой спешке мчаться в Лондон…

— Но вы же знаете, почему я здесь, — томный бархатный голос звучал мягко и тепло. — Я хотел познакомиться с вами поближе и могу сказать, что вполне удовлетворен своим первым успехом. — Он доел суп и стал разливать по хрустальным рюмкам коллекционное бургундское Мартина. Селина оставила в покое терзаемую булочку и положила ложку.

— Что вы хотите от Мартина? — спросила она жестко, не обращая внимания на его намек на их поцелуй.

— Вопрос поставлен неправильно, скорее меня надо спросить, что я могу сделать для него. — Он все еще мягко улыбался, голос его звучал спокойно, как будто они говорили о чем-то приятном и обычном, а не о мерзких и гадких вещах, которые вызвали у Мартина сердечный приступ. Этот невозмутимый дьявол двигался по комнате, собирал использованные тарелки, расставлял нагретые тарелки для второго, подавал мясо с овощами, как будто именно он был здесь хозяином. И Селина возмущенно фыркнула:

— Нужно быть дурой, чтобы верить вам!

Ей хотелось разоблачить его наглую ложь, бросить ему в лицо обвинение, что лишь одна мысль о его приходе свалила пожилого Мартина с сердечным приступом. Однако она не могла позволить себе такую роскошь. Она должна была сделать все, чтобы он не узнал, где находится Мартин, и не появился у него в палате.

Так что Селина ограничилась свирепым взглядом своих желтых глаз. Скрестив руки на груди, она наблюдала, как он спокойно режет мясо, добавляет к нему приличную порцию овощей и протягивает ей блюдо, которое она с негодованием отвергла.

Продолжая свою трапезу, он достаточно спокойно спросил:

— Что же вам про меня наговорили? — Он с видимым удовольствием отпил бургундского и наколол на вилку кусок сочной нежной говядины в тесте. — Судя по тому, как вы меня встретили, я понял, что Ванесса уже поговорила с вами и дала мне весьма нелестную характеристику. Не сомневаюсь, что Доминик с удовольствием добавил кое-что от себя.