С тобой и без тебя. Нежный враг - Лесли Локко Страница 8

Паоле хватило одной секунды, чтобы заметить, что ее сводная сестра выросла еще больше — как такое возможно? И еще она похорошела за прошедшие два года. Она, конечно, не очень хорошо запомнила ее тогда. Высокая, худая, совсем не такая миловидная, как Паола, и, к счастью, не крикливая. Она всегда рисовалась. Но высокая, стройная, а не худая — это было совсем иное, даже в свои десять лет Паола хорошо понимала разницу. Девушка-подросток, стоящая перед ней, ничего не сказала, даже не поздоровалась. Две сестры смотрели в упор друг на друга, не собираясь уступить одна другой. Они не могли быть более не похожи: Амбер в школьной форменной юбке и простой хлопковой блузке с непослушными волосами, завязанными сзади в конский хвост, аккуратными носочками и сандалиями. Паола уставилась прямо на них. Носки? Летом? На Паоле было прекрасное белое платье из хлопка с красивыми пуговками и подобранные в тон банты, вплетенные в длинные шелковистые темные волосы. Она выглядела намного более искушенной и взрослой по сравнению с этой стоящей перед ней идиоткой. Да, она была истинной англичанкой, как ее и предупреждала Франческа.

Франческа со своего места в другом конце комнаты с трепетом следила за девочками, пытаясь одновременно болтать с двумя своими подругами — Марией Луизой Тононе и Мануэлой ди Жервез, любовницами известных местных политиков и таким образом подружками по положению. Все эти три одинаково красивые женщины были равны по происхождению и вращались в одном кругу. Франческа часто думала, что она просто сошла бы с ума, если бы у нее не оказалось Марии Луизы и Мануэлы. В такие моменты, как сейчас, они были ей особенно нужны — так размышляла Франческа, глядя на маленькое замкнутое личико Амбер. Человек должен прибегать к любой помощи, которую может получить. Чертов Макс! Почему он всегда хочет, чтобы все делалось по его желанию?

— Амбер, тебе налить немного вина? — спросила Мария Луиза, направившись к дивану, где, замерев, сидели обе девочки, старательно не замечая друг друга.

— Нет, я не пью, — мрачно пробормотала Амбер. Мария Луиза снова повернулась к Франческе и вопросительно подняла бровь. Франческа пожала плечами. Она позвонила в колокольчик, чтобы позвать Беллу. Пора было начинать ужин. Чем раньше этот угрюмый подросток отправится в постель, тем лучше.

Она пригласила всех к столу.

Со своего места рядом с невероятно элегантной Мануэлой Амбер рассматривала злое лицо Паолы. Она заметила, как сводная сестра ревниво следила за своей матерью, когда та даже просто смотрела в сторону Амбер. Ей было приятно осознавать, что Паола была так же расстроена, как и она сама. Амбер оказалась застигнутой врасплох, когда заметила, что Паола одета в наряд, повторяющий платье своей матери. Собственной матери? Амбер предпочла бы лучше умереть, чем надеть на себя что-нибудь из того, что носила Анджела.

Она огляделась вокруг, пока все ожидали первого блюда. Это так не похоже на семейный очаг. Квартира была дорогой и искусно декорированной, здесь все казалось исключительным, уникальным, как в музее. У них дома тоже было много дорогих вещей, но там было уютно и дорого, а не холодно и излишне декоративно, как здесь. Дома диваны предназначались для того, чтобы на них лежали и смотрели телевизор; там были проигрыватели и радио во всех комнатах, книги кругом. Здесь же были только дорого выглядевшие картины, строгие жесткие стулья с прямыми спинками в чехлах из бледного блестящего материала, которые смотрелись так, как будто бы на них никогда не сидели. Обеденный стол был сделан из мрамора и казался холодным, не таким, как дубовый стол у них дома на кухне. И служанка, Белла, или как там ее зовут, была просто ничем по сравнению с миссис Дьюхерст или Кристиной, которые остались дома. Она выглядела скорее как манекенщица, а не служанка. Разговоры вокруг велись на итальянском языке, к счастью, Мануэла едва умела говорить по-английски, а весь объем познаний Марии Луизы в иностранных языках состоял только из обычных вежливых формул: Не хотите ли бокал вина? Как дела? Как вам нравится Рим?

Амбер не обращала на них внимания и старалась сосредоточиться на еде. Казалось, что этот ужин будет длиться бесконечно. Для начала был салат — блюдо хрустящего бледно-зеленого латука с мелкими сладкими помидорами и черными маслянистыми оливками. Затем подали пасту со сладким соусом с травами и полосками запеченных на гриле цукини и желтого перца. Потом подали рыбу, за ней блюдо с холодным лимонным мороженым, за ним — тоненькие ломтики шоколадного торта и красиво украшенные чашечки горького кофе. Амбер ела все, что попадало на ее тарелку. Она немного встревожилась, заметив, что больше никто так не поступает: все остальные, включая Паолу, съедали пару кусочков каждого блюда и отодвигали свои тарелки, на которых еще оставалось много еды, в сторону. Может быть, что-то было не так с едой? — задумалась она. Но, казалось, что никто не обращал на нее внимания. Три женщины говорили почти непрестанно, позволяя ей с Паолой избегать смотреть друг на друга или, наоборот, рассматривать друг друга в упор, если получалось. Она старалась подсчитать в уме, сколько дней ей предстоит провести здесь, сколько часов и минут она пробудет в Риме, но не смогла. Это ее очень угнетало. Она покончила с едой как можно быстрее и выскользнула из-за стола, не обременяя себя тем, чтобы спросить разрешения. Но никто по-прежнему не обратил на нее внимания. Она зашагала в свою комнату, высоко подняв голову. Шесть недель? Да она просто умрет!