Поспешная женитьба - Элизабет Роллз Страница 8

— Надеюсь, что нет. За исключением старой леди Джеймсон, которая и принесла объявление. Из того, что редактор сказал, следует, что она умышленно заставила их насторожиться.

Джордж задумался.

— Мне кажется, если леди Каролина уже раструбила, что будет такое объявление, а его не последует, то она выставит себя полной дурой.

— Вот и хорошо.

— Ей это не понравится, Питер.

— И не надо, чтобы нравилось. Я предусмотрительно послал записку, в которой сообщил, что после исключительно интересного разговора с редактором «Ведомостей» завтра возвращаюсь в поместье и видеть ее больше не желаю!

— О-о-о! — Джордж переварил новость, что Питер безвозвратно порвал с любовницей, и осторожно сказал: — Может, оно и к лучшему.

— А я в этом уверен! Сегодня праздную. Карты, кости, бренди — вот планы на вечер. И будь они прокляты, все женщины! Только вот незадача: мне надо жениться! Каролина это знает. Но если она думает, что ребенок от нее может унаследовать больше, чем мой отвратительный кузен Джек!..

С этим заявлением Джордж был полностью согласен. Выходит, Каррингтон был прав! Нет сомнений, что она ловко завлекла Питера, чтобы вместе провести эти месяцы во Франции. Но возвращение Дарлстона в поместье, потом поездка к Фэфордам на всю зиму, должно быть, довели ее до отчаяния. И Каролина решила рискнуть.

Проблема, по мнению Джорджа, заключалась в том, что Питер был крайне низкого мнения о женщинах и при этом имел редкий талант выбирать самых недостойных из их числа, Сначала Мелисса, потом Каролина.

Надеясь сменить тему разговора, Джордж осторожно сказал:

— Утром получил письмо от сестры. Опять ждут прибавления. Надеются, что будет девочка. Говорит, три мальчика подряд — это чересчур. Она и Фэфорд приглашают меня к себе. Я бы не против, если бы ты поехал со мной. Не возражаешь на какое-то время отлучиться из Лондона?

Питер помедлил, прежде чем ответить.

— Спасибо, Джордж. Я присоединюсь к тебе позже. Вначале мне надо побыть в имении одному. Подумать. Вредная привычка, как ты говоришь, но сейчас надо. Я же должен жениться, но не хочу налететь еще на одну Мелиссу!

— Естественно, нет. Тебе что, ни одна из дебютанток не приглянулась?

Питер цинично рассмеялся:

— Нет. Все они обожают мое богатство и титул.

Джордж немного подумал.

— Ладно, тогда мой тебе совет: женись на первой же подходящей девочке, с которой у тебя сложится умный разговор.

Питер хохотнул:

— Я встречал одну такую и только что подумал о ней. В прошлом году. Сестра молодого Фолиота. Как звать, не могу вспомнить. Не видно ее в этом году.

— Так у них отец внезапно умер в прошлом году. Несчастный случай. Я и Каррингтон в «Ведомостях» читали. Они в трауре, наверное, еще, — задумчиво протянул Джордж.

— Слышал, молодой Фолиот ведет себя как обычно. Не соблюдает никакого траура.

— Фолиот, может, и нет, — с отвращением сказал Джордж. — Бездельник. Если не угомонится, то скоро промотает все наследство.

Разговор их прервался, когда они подъехали к дому леди Биллингем, вылезли из кареты и влились в толпу гостей, поднимавшихся по лестнице.

Для Дарлстона вечер оказался удачным. Начал он его с пикета, играя с Джорджем по символической ставке.

Потом Джордж ушел, а Дарлстон направился к залу в поисках развлечений. Кто-то хлопнул его по плечу.

— Привет, Мандерс, — сказал он, узнав приятеля по Пиренейской кампании, — сыграем в пикет?

Его приятель отказался не задумываясь:

— Не с тобой, Дарлстон. Даже когда пьян, ты играешь в более высокой лиге, чем я. Тебе со мной неинтересно. Но я не возражаю бросить кости.

— Как хочешь, старина.

Мандерс улыбнулся:

— Еще бы пару человечков, чтобы оживить нашу игру, как думаешь? Здесь твой кузен Фробишер с приятелем. Может, пригласим?

Последним человеком на свете, с кем Дарлстон стал бы играть в кости, был его кузен Джек Фробишер, но он ответил вежливо:

— Как пожелаешь, старина!

Он кивнул Фробишеру и сказал:

— Добрый вечер, кузен. Мы с Мандерсом собираемся сыграть в кости. Не составишь ли нам компанию со своим другом?

Он внимательно посмотрел на приятеля Фробишера. Молодой человек кого-то смутно напоминал: прилизанные соломенные волосы, подбородок, который доброжелатель мог бы назвать слабым. Дарлстон покопался в памяти. Ну конечно, молодой Фолиот! Не обнаружив ни малейшего намека на то, что молодой человек в трауре, он осторожно спросил:

— Слышал, что вы недавно потеряли отца, но полагаю, это только слухи?

— Нет, милорд, правда. Но я не вижу смысла во всех формальностях траура, если всему свету известно, что мы не горюем.

Дарлстон прокрутил свою память назад. Он был лишь поверхностно знаком с Джоном Фолиотом, но тот помнился ему добрым человеком с хорошим чувством юмора. Он вспомнил, что последний раз видел старого Фолиота, когда тот катался с дочерью в Гайд-парке.

Все верно! Теперь он вспомнил все! Он танцевал с бойкой девочкой в «Олмаке», а потом разговаривал с ней в парке… И еще встретил ее на концерте. Рыжие волосы, серые мечтательные глаза. Тогда ему показалось, что недостатка в теплых чувствах между отцом и дочерью не было.

Тоном, который был лишь немного слабее, чем прямой укор, он сказал:

— Тогда, быть может, вы будете так добры передать мои соболезнования вашей сестре, мистер Фолиот? Уверен, она относилась к отцу с уважением и любовью. Теперь давайте играть. У меня с собой мой набор.

Фолиот покраснел от злости, но толчок локтем Фробишера привел его в чувство, и он сел за стол с тремя другими игроками. Дарлстон положил на стол кости, и игра началась.

Сначала везло Фробишеру. Кучка гиней медленно росла перед ним, к досаде его друга Фолиота, который все время ворчал. Наконец уставший от его непрекращающегося нытья Дарлстон лениво заметил:

— Кузен, своим успехом ты обижаешь своего друга, мистера Фолиота. Так настоящие друзья не поступают!

— Может, и не поступают, — последовал беспечный ответ. — Но игра потеряла для меня всякий интерес. Может быть, вы извините меня? — Фробишер встал, грациозно поклонился и ушел вместе с выигрышем.

За столом осталось три игрока, и госпожа Фортуна решила повернуться лицом к мистеру Фолиоту. Подбодренный такой благосклонностью и количеством принятого шампанского, он стал опрометчиво взвинчивать ставки.

— Ставки удваиваются, джентльмены! — заявил он в очередной раз.

Дарлстон невозмутимо кивнул, но Мандерс отрезал напрямик:

— Это слишком высоко, Фолиот. Не валяй дурака, всю ночь не может везти. Особенно если это тебе не по карману. Я выхожу. — Он встал. — Извини меня, Дарлстон. Позднее увидимся.