Поединок двух сердец - Кэти Максвелл Страница 8

Мэри прислонилась к дверному косяку. На первый взгляд, единственной чертой, которая выдавала в двух молодых леди сестер, был одинаковый изгиб бровей. Джейн, миниатюрная, пышногрудая блондинка с вьющимися волосами, была на четыре года младше. Она была симпатичной, но — с этим согласился бы любой — не настолько яркой красавицей, как Мэри. Несмотря на то, что младшая уже давно была замужем за местным ветеринаром Дэвидом, сестры до сих пор поддерживали близкие отношения, хотя обе и отличались сильным характером.

Завидев сестру, Джейн вместо привычного «доброе утро» произнесла:

— Дэвид сказал, ты заплатила астрономическую сумму за Таннера Дерби-Малыша.

— Я заплатила столько, сколько было нужно. — Мэри серьезно посмотрела на сестру. — И если ты хочешь рассказать мне, какая я дура, тебе придется походить за мной. У меня куча дел.

— А еще тебе плохо от выпитого вчера пунша, — поддразнивая сестру, заявила Джейн и указала на чашку. — Попробуй мятный чай. Дэвид рекомендует его как средство от похмелья.

Мэри быстро подошла к сестре, взяла чашку и выпила содержимое. Ее организм мгновенно откликнулся, воспрянув от теплого и сладкого питья.

— Неплохо, — призналась она. Затем повернулась на каблуках и устремилась к двери. Джейн поспешила за ней.

— Если ты собираешься читать нотации, лучше оставайся дома, — бросила Мэри через плечо.

— Может, все-таки выслушаешь меня?

Мэри схватила с бокового столика шляпу с измятыми полями.

— Нет.

Она распахнула двери. День выдался пасмурным, накрапывал дождь.

По направлению к конюшням сестры шли молча. Собаки послушно семенили рядом. У Мэри от мятного чая головная боль утихла и не давала о себе знать, пока Джейн не спросила:

— Так что, у тебя действительно есть тысяча фунтов, чтобы заплатить за Жеребца?

Мэри резко остановилась и посмотрела сестре прямо в глаза:

— А ты как думаешь?

Джейн нахмурилась:

— Этого я и боялась.

Мэри продолжала:

— Барлоу откуда-то знает, что у меня нет денег. Ты не говорила с Дэвидом о моих финансовых делах?

В ответе Джейн послышалось раздражение:

— Это давно не секрет, Мэри. Всем известно, что папа слишком много проигрывал, и все видели, как ты увольняешь слуг одного за другим.

— Я отправляла их на отдых, — упрямо заявила Мэри. — Еще дедушка должен был сделать это. Все знают, что они работали у нас слишком долго.

— Да, наверное. Но меня волнует, что теперь тебе приходится управляться со всеми делами самой. Если бы папа был жив, он заставил бы всех работать, пока люди не свалились бы на месте. Его уже шесть лет нет с нами, и хотя многие прочили крах «Эдмундсону», ты спасла нас всех. — Джейн взяла сестру под руку. — Ты так много дала мне и Найлу, но какой ценой? И что ты получила от нас взамен?

Никогда прежде Джейн не говорила с ней об этом. Конечно, последние два года она только и делала, что думала о Дэвиде. Но теперь Мэри стало неловко от ее слов.

— Я ничего от вас не хочу. Все, что я делала, было ради «Эдмундсона».

Она высвободила свой локоть из рук Джейн и распахнула огромные, выкрашенные белой краской ворота конюшни. Тут же замяукали кошки, давая понять, что она сегодня пришла слишком поздно, и они успели проголодаться. Лошади беспокойно задвигались в стойлах, некоторые стали приветствовать ее ржаньем. Мэри ощутила разлитый в воздухе запах утренней свежести, сена и лошадей. Она предпочитала этот запах любым духам, за исключением разве что жимолости. Цветок напоминал ей о матери, и в те далекие времена, когда Мэри сама слыла местной красавицей, это был ее любимый аромат.

Черно-белый кот по имени Томас прыгнул вперед и положил к ногам Мэри мертвую мышь. Джейн в отвращении взвизгнула, а Мэри, потрепав кота, ласково проворковала:

— Молодец, Томми, хороший котик. С тобой мы ликвидируем и всех остальных мышей. Сейчас я покормлю лошадей, а тебя как следует награжу дома.

Освобожденные из конюшни коты бросились врассыпную на волю. Собаки погнались за ними — это был обычный утренний ритуал. Мэри подняла мышь за хвост и вышвырнула крохотное тельце за дверь. Джейн вздрогнула и поморщилась.

— Да не будь ты такой боязливой, — усмехнулась Мэри, открывая щеколду отсека, где хранился фуражный корм.

— Ты знаешь, я никогда не понимала, почему тебе нравится жить здесь одной.

— Я не одна. У меня есть лошади, коты и собаки.

— Я имею в виду людей.

— Тут есть старик Питер.

— Да? И где же он? Что-то его не видно, — заметила Джейн. — Разве не он должен был накормить лошадей?

— Он дремлет. Все время, — объяснила Мэри.

По правде говоря, Питера давно следовало тоже отправить на отдых, но он отказался даже обсуждать с ней эту тему и остался в усадьбе из верности. Считая вопрос закрытым, Мэри принялась набирать корм, но Джейн была не намерена отступать. Она требовательно посмотрела на Мэри и произнесла:

— Ты не сможешь сказать, что не хочешь большего.

— Чего же, например? — спросила Мэри. — У меня есть лошади, «Эдмундсон»…

— Например, выйти замуж и родить детей.

На мгновение Мэри пронзило щемящее чувство безысходности, которое она всегда настойчиво гнала прочь. После того, как Джейн вышла замуж, ее слишком часто стало охватывать предчувствие, что она никогда не обретет свое счастье, что это не для нее. Прогнав беспокойные мысли, Мэри ответила быстро и решительно:

— Нет, не хочу.

Она направилась к стойлу раздавать корм. Лошадь по кличке Порция, ее любимица, встретила ее нетерпеливым постукиванием копыт. Мэри могла экономить на чем угодно, только не на своих конях.

Сейчас в «Эдмундсоне» содержалось восемь лошадей — против двадцати во времена ее деда. Но скоро все изменится, радостно думала Мэри, ведь теперь у нее есть Жеребец!

— Я планирую поставить Таннера в последнее стойло. Оно самое большое, и его можно будет отгородить от других лошадей.

— Дэвид всегда говорит, что племенного жеребца нужно содержать в отдельном помещении, — ответила Джейн, хотя никогда не интересовалась ни разведением, ни воспитанием лошадей. По иронии судьбы она вышла замуж за ветеринара.

Честно говоря, Мэри нравился выбор сестры, и она была рада содействовать ее свадьбе. Она полагала, что Джейн вышла замуж по любви, как и следовало, хотя сама не очень-то доверяла этой предательской эмоции. Когда любовь взаимна, как у Джейн с Дэвидом, она может принести счастье. Но если же безответна, то лишает достоинства, чести, и всего того, что ценно и свято в этой жизни. Мэри до сих пор не могла забыть горечь предательства. Сейчас, поймав себя на том, что снова распаляет в себе гнев, она усилием воли вернулась к мыслям о Таннере. Благодаря ему, конечно, все наладится. «Эдмундсон» расцветет, а ее семья вернет себе былое уважение.