Идеальная партия - Люси Гордон Страница 8

— Да, организаторы постарались на славу! — ухмыльнулся Трэвис.

— Я думала, это будет просто ресторан, не более! Все эти фотографы, толпа людей! У меня ощущение, что мы попали на какую-то премьеру, — промолвила Шарлин.

— Тем лучше для нас! Столько людей увидят шоу, которое мы им сейчас покажем! Все поймут, что тебе абсолютно не нужен Ли Энтон. У твоих ног будет любой мужчина, стоит лишь пальцем поманить. Ну а я… пусть увидят, что мне по душе лишь правильные девушки.

— Ты думаешь, я справлюсь? Мне страшно, — призналась Шарлин.

— Не бойся, я с тобой, — поддержал ее Трэвис. — Мы вместе пройдем через это. Просто улыбайся и делай вид, что получаешь удовольствие от каждого мгновения этого вечера. — Трэвис нежно взял ее лицо в свои руки: — Ты справишься, я знаю!

Внезапно Шарлин почувствовала прилив сил и вдохновения.

— Пока не вышли из машины, скажи, что нужно делать, — твердо произнесла она.

— Так-то лучше! Я знал, что могу рассчитывать на тебя.

Толпа загудела, увидев Трэвиса у главного входа. Трэвис подал руку Шарлин и медленно направился с ней по красной дорожке, давая возможность папарацци запечатлеть утонченную красоту девушки.

«Какой актер», — мелькнуло у нее в голове. Трэвис смотрел на нее с немым обожанием. Если бы Шарлин не знала об их уговоре, она могла бы поклясться, что Трэвис готов встать на колени и умолять ее о любви.

Трэвис поднес ее руку к губам. Шарлин опустила глаза, скромно и одновременно нежно улыбнувшись.

— Прекрасно, — прошептал Трэвис. — Так держать!

Вспышки фотоаппаратов защелкали с новой силой, встречая только что прибывших актеров. Из машины показались улыбающиеся Ли с Пенни, которые старались предстать самым выгодным ракурсом перед объективами фотокамер. Послышались вялые аплодисменты. Пара фотографов подбежала к Ли, чтобы заснять героя сериала поближе. Встреча Ли и в подметки не годилась той встрече, которую устроили Трэвису.

Улыбка замерла на губах Ли. Он увидел Трэвиса и Шарлин, входящих в здание отеля.

Их проводили к столику на двоих. Зал назывался «Пещера Аладдина», утонченная восточная тематика ощущалась повсюду.

— Шампанского? — предложил Трэвис, беря бокал у проходящего официанта.

— Минеральной воды, пожалуйста! — ответила Шарлин.

— Может быть, все-таки шампанское? — настаивал Трэвис. — Оно превосходно.

— Нет, минеральную воду или апельсиновый сок, — твердо произнесла Шарлин.

Трэвис внимательно посмотрел на девушку. Ей показалось, что он обо всем догадался.

Все без исключения гости с интересом разглядывали красивую пару.

— Ты в курсе, что спасла мой престиж и спонсорские деньги? Я имею в виду эти газетные фотографии. Карьера и жизнь вне опасности, — улыбнулся Трэвис.

— Даже так? — Она подняла на него глаза и постаралась загадочно улыбаться в этот момент.

— Всякое может случиться. Сегодня ты звезда, а завтра никто. И наоборот, — серьезно ответил Трэвис.

— Наверное, это здорово — иметь такой успех, — продолжила разговор Шарлин.

— Успех значит для меня достижение цели. Добиться того, что мне нужно. Стать независимым от отца.

— Но ты вполне независимый человек, — не могла скрыть удивления Шарлин.

— Я имею в виду внутреннюю независимость, — жестко усмехнулся Трэвис. — Забавно, да? Иногда я ненавижу отца. А он презирает меня, что я не такой, как он сам и мои братья. Дариус, например, финансовый гений. Марсель — наполовину француз, очень похож на отца. Он владелец сети фешенебельных отелей в Париже. А недавно приобрел еще несколько в Англии. Отец одобряет его. По его мнению, только так и должен вести себя настоящий Фэлкон. Расширять империю. — Трэвис замолчал, глядя поверх толпы.

— Тогда тебе нужно сыграть римского императора, — предложила Шарлин. — Как насчет Юлия Цезаря?

— Лучше Нерон. Или даже Калигула! — подхватил Трэвис.

— Но Нерон был тиран, — запротестовала девушка.

— Великолепно! Настоящий Фэлкон!

— А Калигула? Сумасшедший, — продолжила Шарлин. — Твоему отцу понравилось бы?

— Если на этом можно заработать деньги — да, — рассмеялся Трэвис.

— А остальные братья? — поинтересовалась Шарлин.

— Леонид живет в Москве, но мы с ним практически не видимся. Должно быть, он тоже добился успеха. Отец всегда уважительно отзывается о нем. А Джексон совсем другой — натуралист, написал кучу книг, снимает фильмы о дикой природе.

— Скорее всего, он не миллионер, — задумчиво произнесла Шарлин.

— Да, но тем не менее отец им гордится. Джексона все знают как режиссера, снимающего авторские программы. Джексон выступает в защиту окружающей среды, и фамилия Фэлкон растет в глазах остальных. А я так, мелькаю в прессе. Однажды отец попросил меня взять псевдоним. Он не хочет, чтобы фамилия Фэлкон ассоциировалась с кривлянием перед камерами.

— Твой отец не хочет, чтобы ты носил его фамилию? — поразилась Шарлин.

— Он презирает то, чем я занимаюсь. Отец был в ярости, когда я отказался взять псевдоним. Думаю, он в глубине души надеется, что я когда-нибудь стану таким мини-Эймосом.

— Ты всегда сможешь таким стать!

— Ну уж нет, пока я в здравом уме, — ответил Трэвис. — Так, по крайней мере, я знаю, кто я такой.

— Бедняга, тяжелое бремя славы. А ты подумай только о тех безработных актерах, которые должны быть благодарны Богу, что им не приходится сталкиваться с твоими проблемами.

— Прости, — виновато улыбнулся Трэвис. — Распустился, да? А это все из-за тебя, между прочим. Сочувствуешь, переживаешь… Так и хочется прильнуть к твоему сильному плечу и зарыдать. Ладно, все! Буду неотразимым мачо!

— О, только не это! — воскликнула Шарлин. — Терпеть их не могу!

— Я тоже, — откликнулся Трэвис. — Умру с мыслью, что мне не дано быть мачо!

— Все не так страшно, — поддразнила его девушка.

Трэвис взглянул на Шарлин. На какое-то мгновение ей показалось, что она знает его всю свою жизнь. Она чувствовала, что между ними зарождалось какое-то чувство. Дружба, может быть?

— Кажется, ты видишь меня насквозь, — неожиданно сказал Трэвис.

— А ты против? — спросила Шарлин.

— Ни капельки! Знаешь, мне кажется, мы поладим с тобой.

— Мне тоже так кажется, — согласилась Шарлин.

Они подняли свои бокалы за этот прекрасный вечер.

— Ну и ну, кто к нам пожаловал!

Перед ними стоял высокий мужчина среднего возраста, он холодно-оценивающе взглянул на пару.

Трэвис едва не застонал. Это был Фрэнк Брентон собственной персоной.