Брачный договор - Дженнифер Пробст Страница 8

Ник поборол необоснованный приступ страха и стал терпеливо дожидаться, что она придумает на этот раз.

* * *

Ах, черт возьми!

Ну почему, почему он такой потрясный?

Меряя шагами конференц-зал, Алекса украдкой взглянула на Ника. Ей захотелось неприлично выругаться, но она сдержалась. В отрочестве она тоже глумилась над ним и обзывала Красавчиком — за золотистые волосы. Теперь юношеские патлы сменила стандартная короткая стрижка, но на лоб упрямо свисали несколько мятежных завитков. Их цвет с тех пор потемнел, но они по-прежнему напоминали Алексе хлопья «Чекс» — липовый мед с пшеницей. Черты его лица теперь отвердели, подбородок казался чеканным. Вежливая улыбка обнажала ослепительно-белые зубы. Глаза остались темно-карими, и в них угадывались некие тайны, надежно запертые за семью печатями. А тело!..

Ник и раньше не мог долго усидеть на месте. Сейчас он непринужденно прохаживался перед ней, и превосходно сшитые серые брюки то собирались складками, то разглаживались, подчеркивая мускулистость его длинных ноги крепких ягодиц. Рыжевато-коричневый джемпер с V-образным вырезом вполне годился и для рабочего дня, и для деловой встречи в воскресенье.

Но некоторые части его тела явно неуместно смотрелись в этом офисе. Сильные жилистые руки. Широкие плечи и атлетическая грудь под рубашкой. Бронзовый загар, словно Ник долгое время проводил на солнце. Звериная грация движений. Ник Райан возмужал, и он больше не был тем прежним Красавчиком. Он превратился в стопроцентного мачо, но на нее он по-прежнему глядел как на малолетнюю подружку сестры. В его взгляде она не встретила ни признания, ни одобрения — лишь учтивое дружелюбие, какое выказывают стародавней знакомой.

Что ж, да она лучше застрелится, чем даст ему почувствовать, что находит его привлекательным! И характер у него все такой же дрянной! Зануда с большой буквы «З»! Тупица с большой буквы «Т»! Весь он — один большой…

Эту мысль Алекса поспешно прогнала прочь. Ее нервировало само его присутствие, потому что при нем она смущалась и начинала терять почву под ногами. Всего неделю назад она ворожила на любовь, и Мать-Земля услышала ее мольбу. Теперь она получит необходимые ей деньги и сможет спасти фамильное гнездо. Но список-то ее полетел ко всем чертям! Мужчина, стоявший перед ней, перечеркивал собой все, что было ей дорого. Нет, для него это не более чем сделка, откровенная и элементарная, а потому совершенно бездушная. Извлекая из тайников памяти их первый поцелуй, Алекса не сомневалась, что у Ника тот случай давным-давно вылетел из головы. Ее просто корежило от унижения — ни за что на свете… Неужели Мать-Земля не уступит ей хотя бы первый пункт в списке? Алекса с трудом перевела дух и сказала:

— И еще одно…

— Да?

— Ты смотришь бейсбол?

— Естественно.

У нее внутри все напряглось.

— И у тебя есть любимая команда?

— В Нью-Йорке только одна команда, — как-то особенно глумливо ухмыльнулся Ник.

Алекса поборола приступ дурноты и отважно спросила:

— Какая же?

— «Янки», конечно. Только они и выигрывают. Это единственная стоящая команда.

Она начала дышать животом, как ее учили на занятиях по йоге. Сможет ли она выйти замуж за болельщика «Янки»? Неужели она способна отказаться от своих морально-этических принципов? И удастся ли ей ужиться с человеком, сделавшим себе из логики кумира и включившим моногамию в разряд женских штучек?

— Алекса, что с тобой?

Она жестом попросила на минуту оставить ее в покое и снова начала расхаживать взад-вперед, тщетно пытаясь найти ответы на свои вопросы. Если она сейчас уйдет, то у мамы не останется другого выхода, как продать дом. Да она потом будет мучиться угрызениями совести, потому что оказалась столь эгоистичной и не пожертвовала собой ради родных! И разве у нее есть выбор?

— Алекса!

Она резко обернулась. На лице Ника отражалось нетерпение. Невзирая на его внешнюю чувственность, он остался все тем же долбаным занудой, каким был в отрочестве. Он наверняка расписывал свой день по минутам и, похоже, не вполне понимал смысл слова «спонтанность». Разве она выдержит с ним целый год под одной крышей? И не растерзают ли они друг друга раньше, чем истекут положенные триста шестьдесят пять дней? Что, если «Янки» в этом сезоне выиграют чемпионат страны? Ей придется терпеть его противную заносчивость и снисходительные ухмылки. О господи!..

Ник скрестил на груди руки и сказал:

— Можешь не объяснять. Ты болеешь за «Метсов».

Его тон покоробил Алексу.

— Я отказываюсь обсуждать с тобой бейсбол. И не смей при мне надевать шмотки с символикой «Янки». А без меня можешь рядиться во что тебе угодно. Понятно?

Повисло неловкое молчание. Алекса робко покосилась в его сторону. Ник глядел на нее так, словно у нее на голове вместо волос появились змеи, как у горгоны Медузы.

— Ты шутишь?

— Нет! — самодовольно покачала головой Алекса.

— Мне что, и бейсболку «Янки» носить нельзя?

— Вот именно.

— Ты чокнутая.

— От такого же слышу.

А потом она увидела нечто невероятное — сродни давнишнему происшествию, когда соседский хулиган свалился с велика и вдруг разревелся, как девчонка.

Ник Райан рассмеялся — не скривил губы в ухмылке, не просто развеселился, а неудержимо расхохотался во всю мощь своей глотки. Его радостный смех загремел на весь конференц-зал, и Алекса сама с трудом удержалась от улыбки, ведь потешался-то Ник над ней. Черт возьми, какой же он душка, когда снисходит со своих вершин…

Наконец Ник успокоился, видимо успев за это время обдумать ситуацию и принять решение.

— Я не буду носить символы «Янки», но то же самое касается и тебя. Никаких штучек-дрючек с «Метсами». Не желаю видеть в своем доме ни кофейных кружек с их эмблемой, ни даже брелка для ключей. Ясно?

Алекса почувствовала, как в ней закипает раздражение: ее требования вдруг обратились против нее самой.

— Я не согласна. Моя команда не выигрывала чемпионат страны с восемьдесят шестого года, поэтому я имею право их поддерживать. А твоей и так хватает славы. Больше просто некуда!

— Тонкий ход, — скривил рот Ник, — только я не чета тем метросексуалам, к которым ты бегаешь на свидания. Нет «Янки», нет и «Метсам» — выбирай!

— Я с метросексуалами не встречаюсь!

— Воля твоя, — пожал плечами Ник.

Алекса неловко переступила с ноги на ногу, и от злости руки сами собой сжались в кулаки. Смотри-ка, какой поборник справедливости! Только почему при всей его привлекательности на ум приходит мысль об отравленном яблочке, которое поднесли Белоснежке?

— Ну что? Подумаешь об этом завтра, или как там говорят женщины, когда не могут ни на что решиться?