Возвращение в Эдем. Книга 2 - Розалин Майлз Страница 8

«Ну, скорее же, Билл! — хотелось воскликнуть Стефани. — Не тяни. Скажи ей!»

— «Я, Максвелл Харпер, — медленно начал читать Билл, — находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю все мое состояние моей дочери Стефани, дабы она распоряжалась им целиком и полностью… Однако надеюсь, что Стефани позаботится о своей сестре Джилли, которую я в данном документе признаю своей дочерью».

Воцарилось молчание, которое, казалось, будет длиться вечно. Но потом Джилли вскочила и выбежала из комнаты в сад с яростным криком:

— Нет, нет, нет, нет, НЕТ!

Шло время, а Джилли не возвращалась. Никому не хотелось нарушать ее уединение. Однако, когда начало смеркаться, Стефани не на шутку обеспокоилась и, схватив шаль, вышла из дома.

Она нашла Джилли на вершине скалы: та сидела, пристально глядя вниз, на берег моря. Береговая линия в этом месте изгибалась, образовывая небольшую бухту.

Светлые глаза Джилли блестели в темноте кошачьим блеском, она что-то отрывисто бормотала себе под нос. Джилли не замечала Стефани, пока та не укутала ее шалью: с моря дул довольно сильный ветер. Джилли была как натянутая струна и, подобно дикой кошке, рванулась в сторону.

— Джилли… нам нужно поговорить. Молчание.

— Для меня это тоже было страшной неожиданностью. Но я надеялась, мы как-нибудь справимся… вместе.

— Не надейся понапрасну! — Голос Джилли дрогнул. — Не могу говорить с тобой! То, что мы сестры, абсолютно ничего не меняет. Я лишь еще острее чувствую, сколько же я потеряла!

Стефани вздрогнула:

— Все еще можно изменить. Если захочешь…

— Ах, лучше бы я ничего не знала! Зачем он написал это? Почему не признался раньше?

— Понятия не имею, — Стефани осторожно шагнула вперед. — Он был слишком самолюбив, эгоистичен и никогда не признавался в своих ошибках. Наверно, он не желал, чтобы все узнали, как он соблазнил твою маму… они же с твоим отцом…

— С моим так называемым отцом, — язвительно поправила Джилли.

— … всю жизнь дружили, были компаньонами…

— Смотреть, как мы вместе растем, становимся лучшими подругами, и не сказать ни слова…

— Забудь о Максе, — решительно произнесла Стефани. — Лучше вспомни, что мы с тобой столько лет были как сестры.

— Ну и что толку? — вскипела Джилли. — Разве это помогло, когда мы влюбились в одного и того же человека?

Стефани побледнела.

— Грег Марсден, — с трудом выдавила она, — был… необычным человеком. Неудивительно, что так случилось.

— А ты не изменилась! — язвительно хмыкнула Джилли. — Я тебе не верю. Ты всегда всем потакаешь. Этот «необычный человек» не прожил с тобой и недели, а уже начал увиваться вокруг меня. О конечно, он был великолепен… в постели. Что правда — то правда!

Стефани побелела как полотно.

А Джилли, прекрасно сознавая свою силу и желая уязвить Стефани как можно больнее, продолжала:

— Но ведь он желал твоей смерти. Ты хоть помнишь об этом? А когда он повез нас на лодке и бросил тебя в пасть крокодилу, я и пальцем не пошевелила, чтобы тебе помочь. Потому что я тоже мечтала свести тебя в могилу!

Джилли от волнения задыхалась, с бешеной быстротой сплетая и расплетая пальцы.

— Джилли, — Стефани говорила очень тихо, но сохраняла самообладание, — неужели ты думаешь, я всего этого не знаю? Однако я пыталась тебя простить. И вот теперь наконец смогла.

— И совершенно напрасно! — Джилли не только не утихомирилась, но, напротив, пришла в неистовство. — Я ненавидела тебя с детства, потому что у тебя были деньги, а мне их всегда не хватало. А особенно меня взбесило, что ты вышла замуж за Грега Марсдена. Не потому, что он был мне нужен… и тем более я знала, что всегда могу с ним переспать, он этого жаждал. Нет, просто мисс Стефани Харпер, несчастная малютка с кучей денег в кармане, опять меня обскакала.

— Джилли, ну как ты не понимаешь? Нам предоставилась возможность примириться с прошлым, — Стефани вложила в эти слова всю свою душу.

— Слишком поздно, — взвизгнула Джилли. — Я не желаю быть твоей сестрой. Мне не нужна милостыня. Неужели тебе не ясно, что это переполнило чашу моего терпения? Все эти годы я тебе завидовала: твоим деньгам, связям, тому, что у тебя такой муж… И теперь вдруг я узнаю, что это могло принадлежать мне?! Мне, мне! Мне!

— О Господи, взгляни на нас! Посмотри, что она с нами сделала! А ведь она только что появилась. Поверь, мама, если ты не прекратишь, вся наша жизнь полетит кувырком.

Усталую семью, собравшуюся в гостиной, возмутила вспышка Денниса, но ни у кого не было сил дать ему отпор. С помощью Дэна Стефани наконец уложила Джилли спать в гостевой комнате. Билл уехал, попытавшись перед отъездом грубовато подбодрить Стефани, но не преминул напомнить, что она должна рано утром появиться в офисе и заняться историей с акциями, которая вызвала у Билла серьезную тревогу. Измученные, расстроенные родственники остались в гостиной, но боялись разойтись по комнатам и оказаться в одиночестве. Спать же они от переутомления тоже не могли.

— Мама, — нерешительно начала Сара, — помнишь, я говорила тебе про музыкальные занятия в Аделаиде? Ну, про ускоренное обучение, помнишь? Наверное, я туда запишусь.

Дэн резко поднял голову:

— Ты уезжаешь?

— Ну…да.

— А ты не думаешь, что лучше сейчас маму не оставлять? Ей понадобится наша помощь. Я считаю, что тебе следует пробыть здесь как можно дольше.

Сара, вздохнув, кивнула в знак согласия.

— Эй, меня вы так просто не уломаете, — агрессивно заявил Деннис. — Послушайся меня, мама! Избавься от нее. Это единственно правильный путь.

— Нет, Деннис, — быстро и решительно возразила Стефани. — Что бы ни случилось, одного теперь не изменишь. И неважно, нравится тебе это или нет. Джилли — член нашей семьи. И никто из нас не может этим пренебречь.

— Мама! — Деннис почти кричал. — Я ей не верю. А ты?

Молчание Стефани говорило само за себя. Из груди Денниса вырвалось что-то похожее на рыдание.

— О'кэй, мама, поступай как знаешь. Только не волнуйся. Я не допущу, чтобы с тобой стряслась беда.

Деннис бросил вызывающий взгляд на Дэна, который безо всякой злобы посмотрел на него в ответ.

— Я пошел спать, — заявил Деннис. — Я больше не в силах этого вытерпеть.

Он повернулся и ринулся прочь из комнаты.

— Тебе тоже пора, Сэсс, — с усталой улыбкой сказала Стефани. — Да и мне. Время позднее. Утро вечера мудреней.