Жаркое свидание в Майами - Надин Гонсалес Страница 8

В течение четырех дней в декабре Майами-Бич был эпицентром мира искусства. Арт Базель привлек богатую, состоятельную толпу, у которой были деньги, чтобы тратить их впустую или инвестировать в современное искусство — так по-разному можно было назвать основное действие на ярмарке. Пикассо, гравюра Уорхола, Лихтенштейна, ослепленный Будда, миниатюрный фарфоровый унитаз или бюст Колумба, сделанный полностью из жевательной резинки, — все это считалось искусством.

Жаль, что Энджел была слишком рассеянна, чтобы оценить это в полной мере. В мыслях она снова и снова оказывалась в раю, целуя Алессандро Карденаса под водопадом.

Ее душевное состояние не ускользнуло от босса.

— Энджел! Ты дрожишь, как чихуа-хуа! Пожалуйста, успокойся.

Идеально! Ночь еще не началась, а Энджел уже успела разозлить Палому. Понятно, что Палома предпочла бы видеть здесь Жюстину, а не такого новичка, как Энджел. Но Жюстина лечила сломанную ногу, и заменить никем другим ее было невозможно.

— Мы конкурируем с галереями из Европы и всего мира. Мы должны соответствовать друг другу. Знаменитости чуют нервозность. Я знаю, что ты немного недотягиваешь до уровня. Это понятно. Степень в области изобразительного искусства не готовит вас к миру искусства. Но если ты не успокоишься, то заработаешь мне язву.

Энджел обиделась на это. Все с ее уровнем было нормально.

— Иди и выпей чего-нибудь в гостиной, пока не началась ночь и не пришли самые сливки общества.

По словам Паломы, существовала Европа и остальной мир, сливки общества и обычные люди, которые не стоили ее времени.

Энджел почти добралась до зала экспонатов, когда ее осенило: одним из этих долгожданных сливок общества вполне мог быть Алессандро. Конечно, он уже приобрел нужную картину, но, если в городе происходит такое грандиозное событие, он вполне может прийти сюда со своими друзьями.

Энджел направилась к бару, чтобы выпить вина. Ей был очень важен сегодняшний вечер как способ заработать. Только деньги помогут ей вернуться домой, в Орландо. Майами был городом, в котором она вряд ли когда-то построит карьеру. Ей нравилась местная атмосфера, но этот город никогда не был ее любимым местом. Она приехала сюда только ради Криса.

Из этих мыслей ее выдернул голос, прозвучавший очень близко от нее. Она обернулась и увидела его, в таком же виде, в котором он смотрел с рекламных плакатов. Вчера в мокрых плавках и мятой рубашке он был настолько близким, что она порой забывала о том, насколько он знаменит.

Сегодня вечером, в темно-сером костюме от Тома Форда, чисто выбритый, с ясными глазами, он обескураживал ее.

— Энджел?

— Черт возьми!

Алессандро сократил расстояние между ними.

— С тобой все в порядке?

Она была рассеянна и взволнованна, поэтому слова никак не хотели связываться в предложение.

— Да. Конечно. Я в порядке. Ага.

Один взгляд в его глаза — и у нее закружилась голова. Палома права: она была нервной развалиной, более дрожащей, чем чихуа-хуа, не совсем готовой к роскоши высокого общества.

— Что ты здесь делаешь?

На его губах медленно появилась улыбка.

— Топлю свои печали в текиле.

Она очень в этом сомневалась.

— ВИП-зал в той стороне.

— А нельзя мне побыть здесь? — спросил он, и губы его дрогнули в улыбке. — Обещаю, что не принесу неприятностей.

Энджел уставилась на него. Она целовала эти губы. Она зашла намного дальше поцелуев. Но сейчас ей казалось, что это было в далеком прошлом.

— Очевидно, я не могу прогнать тебя.

— Верно, — сказал он. — Но ты всегда можешь сбежать сама. Еще раз.

— Я не убегала… — Голос Ангела казался чужим для ее собственных ушей, поэтому она решила, что лучше заткнуться.

Бармен, который до сих пор занимался своими делами, бросился вперед.

— Карденас! Добро пожаловать сюда, сэр!

Алессандро поднес палец к губам.

— Не надо так громко. Я не хочу лишнего внимания к себе.

— Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя нежеланным гостем, — сказала Энджел, главным образом, чтобы успокоить бармена. — Просто уточняю, что в ВИП-баре ВИП-обслуживание.

— Да ладно вам, — наигранно обиделся бармен, — у нас шикарный ассортимент!

С этими словами он убрал бутылку с вином, которую достал для Энджел, и достал более дорогую. Алессандро сунул через стойку купюру в пятьдесят долларов, и благодарный бармен принял чаевые — и намек — и попятился.

— Скучал по тебе сегодня утром, — сказал он. — Скучала по мне?

Энджел прерывисто вздохнула. Почему он ей так нравится?

— Послушай, я не бросала тебя. Я опоздала на работу и… ты спал и… Я не хотела тебя будить и… Вот и все.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Как ты меня нашел? — спросила девушка. Она предполагала, что может столкнуться с ним еще до конца ночи, но эта встреча была похожа на точный выстрел.

— Я здесь, чтобы встретиться с друзьями, — сказал он. — Я где-то свернул не туда и ошибся баром, и вот я здесь.

Вот как он не искал ее. На приборной панели в голове Энджел вспыхнула красная лампочка «проверить самооценку».

— Я рада, что мы встретились. Я хотела извиниться за то, как я ушла.

Это была большая жирная ложь, необходимая только для того, чтобы спасти ее гордость. Если бы он мог вести себя спокойно и собранно, она тоже сможет.

Сандро поднял стакан и позвякал льдом.

— Как скажешь.

Энджел наблюдала за ним поверх бокала. Он не поверил ни единому ее слову.

— Ладно. Я ушла так, как ушла потому, что не хотела затягивать дело, — сказала она. — Я знаю правила.

— Какие правила? — спросил он. — Здесь их нет.

Вполне возможно, что в беззаботном мире Алессандро Карденаса предустановленных правил не было. Он делал, что хотел.

— Правила «связи на одну ночь», — объяснила она.

Он медленно потягивал текилу.

Он наклонился ближе и прошептал что-то ей на ухо.

Когда он был так близко, ей хотелось прикоснуться к его лицу, почувствовать гладкую кожу, которая была грубой прошлой ночью. Она хотела, чтобы он снова поцеловал ее в шею, хотела повернуть время вспять и снова пережить все это и чтобы он отвез ее домой.

— Алессандро, я должна идти… — жалобно сказала она. — Мне нужно вернуться к работе, пока я не получила от шефа.