Роковая встреча на Манхэттене - Дэни Коллинз Страница 8

Опустошив тарелку в рекордно короткие сроки, Рив встал, чтобы взять добавки, хотя уже был сыт. Он перевернул эмпанадильи на сковороде, а потом облокотился на стол и стал поедать рис, ожидая, пока они подрумянятся.

Он никогда не понимал людей, тоскующих по определенным продуктам. Быть сытым лучше, чем голодать, поэтому он съедал то, что ему подавали. Но, услышав знакомые ароматы и шипение на сковороде, он почувствовал, как его покинуло непонятное напряжение. У него потекли слюнки.

Рассказ Нины не был ее обычным оживленным обсуждением пуговиц, плетения и тенденций в длине одежды. Она выглядела несчастной, гоняя еду на тарелке.

- Вот почему ты была так расстроена, когда пришла сюда, - догадался он. - Это не из-за преследования репортеров. Ты не могла убежать от правды.

Она подняла ресницы и одарила его угрюмым взглядом, уголки ее мягких губ опустились.

- Предположим, вы близнецы, - продолжал он. - Вас разлучили из-за некомпетентности врачей или намеренно?

- Я приехала в Нью-Йорк, чтобы выяснить это. Я думала, Ориэль здесь. И я хотела найти работу - любую работу. - Она скривила губы. - Я подумала, что, если получу работу в Лондоне, я буду работать оттуда. Сяду на поезд в свободное время и постараюсь разыскать тех, кто работал в клинике. Я имею в виду, я отправила бы отсюда электронные письма. Я не знаю. Может, мне удастся найти доктора, который принимал роды у моей матери. Но если были допущены ошибки, никто в этом не признается. Если я обращусь к Ориэль, она может сделать то же самое. Представь, сколько людей сейчас приходят к ней с ложными заявлениями, пытаясь получить наследство Лакшми.

- Эти люди не похожи на нее. У тебя есть преимущество, Нина. Только посмотрев на тебя, она захочет сделать анализ, чтобы доказать именно то, о чем ты подозреваешь.

- И что потом? - спросила она с волнением. - Мне придется сказать своей семье, что ребенок, которого они считали выжившим, не выжил. Их ребенок где-то там? А я живу с незнакомцами? Я не знаю, родила ли меня Лакшми, но, если я обнародую информацию, мне придется нанять телохранителя, потому что меня будут преследовать до конца моей жизни.

Она ткнула вилкой в свою еду, наклонив голову над тарелкой. Он снял со сковороды готовые эмпанадильи и выключил плиту.

- Что тогда ты собираешься делать?

- Я не знаю. Посоветуй, что мне делать, потому что все придуманные мной варианты ужасны.

- Расскажи обо всем своему отцу, - напрямик произнес он. - Подготовь его к тому, что я сообщу людям. Это ты пришла ко мне сегодня, а не Ориэль. Как только он увидит фотографии, у него возникнут те же мысли, что и у тебя. Тебе надо опередить события.

- Мне?

- А почему бы и нет?

От боли и уязвимости на ее лице у него на руках приподнялись волоски. Он неосознанно напрягся, по непонятной причине ожидая боли.

- А вдруг он откажется от меня, когда поймет, что я не его дочь? - Ее голос стал таким тонким и уязвимым, что Риву стало не по себе.

- Ты в самом деле так думаешь? - Это был глупый вопрос. Его собственному отцу было все равно, выжил он или умер.

- Как бы ты отреагировал, если бы через двадцать пять лет узнал, что воспитывал чужого ребенка? - Страдание в ее взгляде сводило его с ума.

Он никогда не планировал воспитывать детей. Если судить по его собственному отцу, у них в роду нет потенциально хороших родителей. Хотя тогда в фойе, когда он подумал, что Нина может быть беременна, его мнение изменилось. На секунду он представил для себя совершенно другое будущее, которое сразу умерло, когда она произнесла: «Только этого мне не хватало».

Очевидно, Нине не хотелось вынашивать его ребенка, и это осознание оставило странную пустоту в его груди.

Он отмахнулся от размышлений. Нина умоляла его сказать ей, что, если она позвонит своему отцу, все будет хорошо. Но Рив был слишком циничным, чтобы поверить в это. Судя по тому, что он знал о людях, был вполне реальный шанс, что семья отвергнет ее.

И он интуитивно понимал, что это сломает ее. Какие бы ни были у Нины скрытые мотивы в отношении его, одно остается бесспорным. Она любит свою семью. И верит, что они любят ее. Однако теперь эта уверенность пошатнулась.

Она резко отодвинула тарелку и встала, решительно стиснув зубы, потом повернулась к гостиной.

- Нина. - Он поставил свою тарелку и пошел в гостиную.

Она сидела на диване с телефоном в дрожащей руке и говорила:

- Отправить сообщение отцу: «Ты можешь мне позвонить?»

В ее голосе слышался страх. Ее телефон загудел, и она взволнованно посмотрела на Рива.

Он руководствовался логикой. Если у него был вопрос, он его задавал. Если у него была цель, он находил кратчайший путь для ее достижения. Умом он понимал, что действует правильно, но душа говорила другое.

Ее телефон зазвонил, и она сделала пару быстрых голосовых команд. Раньше Рив не замечал, как часто она использует голосовые команды.

Голос робота повторил:

- Папа, я на свидании. Позвоню, когда буду дома.

Она положила свой телефон на кофейный столик и оперлась боком о подушки, от ее хмурого взгляда мог бы вспыхнуть огонь в камине.

- Ты можешь отложить свое заявление на несколько часов? - спросила она. - Я сейчас приберусь на кухне. Мне просто надо подумать.

- Конечно. - Он вернулся на кухню, положил остатки еды в холодильник и принес вино.

Рив поставил бокал Нины на кофейный столик и увидел, что она спит. Напряжение наконец-то ушло с ее лица, но темные круги под глазами остались. Ему стало любопытно, как долго она живет со всеми этими тайнами и сомнениями. Поняв, что таращится на нее, он нахмурился, взял одеяло и накрыл ее.

Потом он сел и взял планшет, чтобы посмотреть информацию о ее близнеце в Интернете. Он быстро нашел фотографии Ориэль в бикини и сексуальном нижнем белье.

Она напоминала ему Нину в спальне. От этой мысли он тут же возбудился. Но это не Нина. Эта женщина немного худее, и она выглядит слишком ухоженной и гламурной.

А Нина обладает естественной и очень непринужденной красотой. Ориэль позировала так, чтобы подчеркнуть свою сексуальность, а Нина была гораздо менее откровенна.