Тест на любовь - Эми Эндрюс Страница 8

Вчера он сказал, что женат на карьере, а сегодня она узнала о Лондоне. Было поразительно обнаружить, что он оставался верным своему детскому обещанию.

Нэш Рис, очаровательный любитель пофлиртовать, ясно давший понять, что он хочет ее, был неотразим. Нэш Рис, благородный доктор с бескорыстной целью, возникшей из-за болезни его сестры, был совершенно неотразим. Она мельком увидела этого мужчину вчера в студии. А сейчас смотрела на него во все глаза.

– Твоя сестра, должно быть, гордится тобой, – пробормотала Мэгги.

Нэш пожал плечами:

– Уверен, гордилась бы, если бы была жива.

Мэгги застыла от чувства ужаса, охватившего ее.

– О, Нэш. Мне жаль.

– Все в порядке, – отмахнулся он. – У нее была лейкемия. Мне было восемь. Ей – десять. Это случилось давно.

– Мне жаль, я просто подумала вчера… ты не говорил, – нескладно закончила она.

– Я думал, что неуместно говорить о смерти моей сестры на радиошоу в детской больнице.

– Точно, – пробормотала она. – Ты прав.

Нэш замолчал на минуту, когда всепоглощающая боль того времени нахлынула на него. Он нечасто говорил о Тэми. Может быть, вчерашнее интервью вновь разбудило в нем воспоминания, но он обнаружил, что хочет рассказать об этом Мэгги.

– Она умерла в городе, потому что дома ей нельзя было обеспечить нужную терапию. Необходимость совершать длительные поездки в Сидней была непосильной для нашей семейной жизни и финансов родителей. Находиться вдали от Тэми большую часть времени было очень-очень тяжело для всех нас. Мы скучали по ней.

Мэгги кивнула:

– Могу себе представить.

Он посмотрел в ее глубокие темно-карие глаза. Было здорово не объяснять кому-то, что пришлось пережить. В детской реанимации были и больные раком, и Нэш знал, что Мэгги поймет настоящий ужас этой болезни.

– Маме и папе потребовалось много времени, чтобы прийти в себя после этого. Они пытались изо всех сил… ради нас.

– Конечно же, – проговорила Мэгги. – Уверена, вы все переживали.

Нэш видел в ее взгляде не только сочувствие, но и уважение. Он не казался ей назойливым жуком. Или ребенком, которого надо терпеть или развлекать. Она смотрела на него как на мужчину.

Что-то вроде того, что Нэш почувствовал к ней, когда узнал о ее прошлом на радио «Смешинка». Внезапно пространство вокруг них стало трехмерным, и ему пришлось признать, что было нечто большее, чем физическое влечение, которое он испытывал, когда они были вместе.

Он не знал, радоваться ли такому повороту событий или встать и выйти из комнаты. В ее взгляде было нечто такое, что потребует от него больше, чем он был готов дать.

Вмешался звук телевизора. Толпа радовалась, и голос комментатора поднялся на одну или две октавы, когда одна из деревенских команд сделала стремительный бросок к воротам противника. Нэш был благодарен такому вмешательству и притворился, что его интересует игра.

Мэгги тоже была рада этому. Все вдруг стало слишком напряженным, а ей меньше всего этого хотелось. Воспринимая Нэша как фривольного любителя удовольствий, ей было легче игнорировать влечение, возникшее между ними. Но трагедия его семьи и преданность своей карь ере добавили его облику новое измерение. Если она узнает о нем еще больше, то игнорировать его будет гораздо сложнее.

– Мое время вышло.

Мэгги встала. На самом деле у нее оставалось еще восемь минут, но ей действительно нужно было уйти.

Нэш кивнул, намеренно не отводя взгляда от телевизора. Что-то произошло между ними, сделав его интерес к Мэгги Грин очень неразумным. Ему нужно немедленно отказаться от нее, потому что от Мэгги, которая только что смотрела на него с сочувствием и уважением, будет очень нелегко уехать с наступлением января.

А этого он не мог допустить. Его ждет Лондон, а затем дом. Ни одна женщина никогда не уводила его от цели, и он не собирался связываться с той, которая могла бы это сделать.

Да, было влечение. Да, он хотел ее. Но Мэгги Грин – запретная зона.

Лучше ему к этому привыкнуть.