Не верь, не бойся, не проси. Книга 3 - Морвейн Ветер Страница 8

Спалилась Даша просто – а может, и попросту решила легонько отомстить за свою собственную неприкаянность.

– Ты в пятницу свободна, Яна?

– Ну, не очень, а что?

– Да вот… выходные у Яра заняты. В субботу он увозит Мирославу в Римини на два дня. А в понедельник и четверг у него сделки, и на эти дни он твоё дежурство просил не ставить. Но до конца недели тебе надо отработать ещё хотя бы день, понимаешь, да?

Яна с тоской посмотрела на запертую дверь, за которой Яр разбирал какие-то бумаги со своим новым референтом.

– Дашка, тебя увольняют? – спросила она.

Даша с силой сжала мышку и засопела.

– Я ухожу сама, – отрезала она.

– Не вопрос, – Яна прошлась по комнате, потянулась и рухнула на диван. – Тогда тебе уже ничего не страшно. И ты можешь сама сказать Толкунову, чтобы он катился в задницу – на пятницу я уже договорилась с Риком поехать в Уфу.

Даша замерла с открытым ртом.

– Не хами, – медленно сказала она.

– Твой вопрос – мой ответ. Такие дела.

Яна не стала выяснять, чем закончилось дело – попросту плюнула на всё и отправилась на встречу с новой группой, как и обещала Рику.

Всю дорогу, правда, не могла отвлечься от мыслей о том, что думает и делает сейчас Яр. Рик явно отлично видел её состояние и потому тоже молчал.

Разговор с музыкантами, правда, немного развеял тоску – ребята оказались уступчивыми, хоть и успели посветиться на радио и ТВ, так что на обратном пути, улёгшись на верхнюю полку в плацкартном вагоне, Яна улыбнулась почти счастливо и первой спросила:

– Ну, что теперь, Нострадамус шоу-бизнеса?

Рик взбил подушку и, устроившись на соседней полке, пожал плечами.

– Вангую, – сообщил он. – Грядёт эра рокопопса. Сворачивай свои тыц-тыцы и начинай искать нормальных пацанов, – он замолк ненадолго и, помолчав, добавил. – Надо сделать рок-фест. Можно выездной. Звёзд много не надо – ребята из провинции – это тема, берут немного, играют пока ещё хорошо. Хедлайнером позовём Лагутенко.

– Ты фантастику часом не пишешь?

Рик хохотнул.

– Нет. Я у него интервью брал. Когда его по телеку ещё не показывали. Ну так что?

Яна пожала плечами. Тоже помолчала, размышляя.

– Нормально, – сказала она. – Только бухгалтерией пусть займётся Денис. Что-то он совсем… страх потерял.

– Он жениться хочет, – произнёс Рик и замолк. – Хотя, в сущности, это только его дела.

Яна тоже молчала. Не то чтобы саму его тянуло замуж, но одиночество давило всё сильней. И Рика она понимала – хоть и предпочла бы этого чувства никогда не знать.

Он был хорошим парнем, и Яна с трудом могла бы придраться в нему хоть к чему-то. И то, что он именно парень, а не зрелый и властный мужчина, устраивало её как нельзя лучше, потому что она соскучилась по мягкости и человеческому теплу, по нормальным, спокойным разговорам, по возможности ездить куда-то вместе – вот так просто, не прячась и без вранья.

И всё же… Рик была просто «не то». И Яна догадывалась, что дело тут не в нём как таковом. Любой сейчас был бы «не то». Потому что «то» сидело в своём грёбаном офисе на Тверской, и это тоже Яна понимала слишком хорошо.

Теперь, когда расстояние между ней и Яром немного увеличилось – всего на каких-то пару сотен километров, на кусок железной дороги, где не ловил телефон – она смотрела в прошлое и не могла понять, почему оно не перестаёт отдаваться такой тупой болью в груди.

Они с Яром не были счастливы никогда. С самого начала, с того проклятого лета всё у них шло наперекосяк. И будь это кто-то другой, кто-то не Яр, Яна давно бы уже послала его к чёрту со всеми вывертами и исподвывертами, с проклятым эгоизмом и долбанным высокомерием, с пренебрежением и каким-то ему одному понятным безумием, и с той самой болью, которую Яр умел причинять как никто.

Кто-то, но не Яр… Логики в том, что позволяла ему Яна, не было – и не было её никогда. Вот только сколько бы она ни думала о происходящем, Яр всё равно оставался огромной, воспалённой как свежая рана, частью её души. Частью, которую не мог заменить самый хороший парень. Даже Рик.

Она полюбила другую музыку – ту самую, которую с таким упорством проталкивал Рик в клуб. Лет пять назад она бы сказала, что не будет слушать этот галимый депресняк с непонятными текстами и выдуманным одиночеством между строк. Теперь без этих текстов она не могла. Они становились бессмысленным, бессвязным и обрывочным голосом её собственной души.

– Рик, давай съездим куда-нибудь?

Рик с удивлением посмотрела на неё.

– Куда? – спросил он. – И кто будет работать за нас?

– Ничего, пару недель переживут. А куда… Не знаю, может, в Тунис?

Рик усмехнулся, отвернулся и уставился в потолок.

– Давай, – сказал он. И больше до конца поездки они не говорили друг другу ни слова.

***

В Тунис поехали в конце мая – и привезли оттуда кучу фотографий. Неделю и три дня Яна была счастлива и не думала ни о чём.

На одиннадцатый день позвонил Яр – сам.

Яна так удивилась, увидев его номер на экране телефона, что напрочь забыла про Рика, убежавшего купаться и звавшего её сейчас из воды. Стремительно нажал «приём» и, отвернувшись от него, побрела с пляжа прочь – куда глаза глядят.

– Да, – сказала она, когда вокруг стало достаточно тихо, чтобы говорить.

– Куда пропала?

Яна закусила губу. Снова накрыло то чувство, которое она испытала у Яра в кабинете несколько недель назад – хотелось ударить, всё равно кого, только бы бить, бить и бить до кровавых костяшек кого-нибудь.

– Я заграницей, Яр.

Тишина. Кажется, долгая – как вечность.

– Почему не сказала?

Яна пожала плечами и закрыла глаза. Привалилась боком к раскалённой каменной стене.

– Ты не спрашивал, Яр.

– Я сказал, что ты должна быть рядом со мной.

Снова молчание. Оглушительное, как грохот барабанной установки.

– Прилетай. В какой мне приехать аэропорт?

Яна мысленно взвыла.

– Домодедово, – сказала она вслух. И почти просительно: – Я в Тунисе, Ярик, мне лететь четыре часа… И я не знаю, когда ближайший рейс.

Она почти увидела, как Яр смотрит на часы.

– Аня забронирует билет. В одиннадцать жду тебя в Москве.

Короткие гудки.

***

Рик дулся всю дорогу. Слова «Я не просил улетать со мной» не действовали на него никак. Он молча смотрел в окно, позволяя Яне додумывать самой, но у неё все эти четыре часа хватало своих проблем. Голова к середине пути разнылась так, что она попросила у стюардессы аспирин и отключилась на весь остаток пути.