Ёлка желаний - Валентина Сегида Страница 8

– Без меня, – меня задела шпилька Игоря. Мой диплом музыкальной школы мало кому нужен. А то, что я не участвую в конкурсах, не мелькаю в интернете и не стремлюсь в телевизор – важно. Сейчас без рекламы и без амбиций ты никто, даже с идеальным голосом. Хотя чего это я, сама так решила, а теперь обижаюсь.

– Ну, ты подумай. В Екате ловить нечего, все деньги в столице. Надо развиваться, не стоять на месте. Вода под лежачий камень сама знаешь что.

– Кажется, кто-то меня в меркантильности упрекал?

– Зачем к словам цепляешься? Сегодня нормально денег будет, ты только больше улыбайся и молнию на платье расстегни, – сказал Игорь и был таков.

Я пошла в туалет, накрасила губы поярче и расстегнула молнию на спине почти до самой талии, действительно, чего это я?

– Ира, у тебя так платье не упадет? – Сеня караулил мою нравственность как мог.

– Нет, идем, наступает время Сердючки.

Официальная часть праздника закончилась, и все начальство уехало. Люди расслабились окончательно, и начались танцы. Я повеселела. Постоянное напряжение отпустило, и захотелось самой отдаться ритму танца.

Но сейчас не время для моих танцев. Еще пару часов, и я смогу сесть в машину и поехать домой. Эти две недели я ночевала у подруги Машки, той самой, с которой училась в музыкальной школе. А сегодня я вытяну ноги на старом диване и укутаюсь в мамино одеяло. А потом будет целый день с Мишей.

Наша программа была рассчитана до девяти вечера. Но веселье к этому моменту только начало набирать обороты. С одной стороны, все основные чаевые зарабатываются именно сейчас, а с другой – надо бы поберечь связки. Пусть завтра рабочий день, но люди хотят веселиться. До Нового года еще две недели, а этот корпоратив – отличный способ ощутить близость праздника.

– Надо заканчивать, – говорит Сеня в перерыве.

– Нет, заказчик просит играть до конца, – вмешивается в разговор Игорь.

– До чьего конца? Ира завтра осипнет и вообще петь не сможет неделю. А им уже все равно под что танцевать. Мы на час дольше играем. Иди говори, что все.

– Сеня, я нормально. После перерыва еще могу работать.

– Всех денег не заработаешь. Надо беречь голос и вовремя останавливаться.

Я в душе рассмеялась, но Сене ничего не сказала. Вот кто точно не умеет вовремя останавливаться, так это я. В своем стремлении получить то, что мне нужно, я не вижу препятствий и не слышу голос разума. Я иду напролом и борюсь до конца. И плевать на цену. Если я начну об этом думать, сердце разъест горечь сожалений, а мне не до этого сейчас. Стоит ли цель затраченных средств? Мне некогда рассуждать об этом. Сейчас мне нужны деньги, и я их зарабатываю как умею.

– Сеня, давай каждый сам о себе позаботится. Я взрослая, не надо меня опекать, – сказала я таким голосом, что Сеня не стал больше спорить. Только посмотрел своими большими грустными глазами и вздохнул.

– Игорь, работаем. Мне нужно пятнадцать минут отдохнуть, и я готова хоть до утра «рюмку водки» исполнять.

Я достала телефон из сумки, чтобы позвонить Мише, и увидела там пять пропущенных вызовов. И мне стало страшно. Незнакомый номер звонил мне пять раз за последние три часа. Ужас сковал тело, и мне не с первого раза удалось набрать домашний номер.

Только бы дома было все в порядке. Парализующая пустота под эхо телефонных гудков уже успела распространиться по всему организму, когда я услышала знакомой голос.

– Мам, привет!

– Мишуня, у вас все хорошо? – хриплым голосом спрашиваю я.

– Ага. Мам, а что у тебя с голосом? Ты простудилась?

– Нет, – откашливаюсь я, а потом прошу позвать Риту к телефону.

Убедившись, что дома все хорошо, я выключаю телефон. Уф! – выдыхаю я и убираю сотовый обратно в сумку. Ничего хорошего от незнакомых номеров я не жду.

– Что случилось, на тебе лица нет? – Игорь заглянул ко мне в подсобку, когда я повесила трубку.

Как говорит психолог из больницы, есть ситуации, которые запускают в мозгу нейронные связи, возникшие в результате травмирующего опыта. И тогда обычная со стороны картинка кидает в воспоминания и заставляет вновь пережить весь тот ужас, который произошел в прошлом. Так солдаты, участвующие в военных действиях, часто боятся громких резких звуков. Для них неожиданный хлопок, как выстрел, после которого следует фрустрация и как следствие паническая атака. Мозг тут же отправляет их на войну.

– Все нормально, задумалась.

Игорь не тот человек, которому я буду объяснять, что рисует мой мозг, когда я вижу пропущенные вызовы с незнакомого номера.

– Тогда хватит думать, пошли работать.

Далеко за полночь заканчивается моя работа. Я усталая, но довольная собираюсь ехать домой. Но тут ко мне заходит Сеня.

– Ты думала, как Новый год будешь справлять?

– Дома, с Мишей, елкой и Анфисой. Кстати, следующий год – год крысы. Интересно, считать ли удачей, что она живет у нас дома?

– Несомненно. Я хотел пригласить тебя с Мишей к нам на дачу Новый год встречать. Мама обещает испечь наполеон, если ты согласишься.

Я как раз натягивала угги, когда услышала Сенино предложение.

– Ольга дочку первого числа привезет, им с Мишей будет весело. Ты же сама говорила, что он скучает без друзей.

– Нет. Я не знаю. Мне нужно подумать, – от неожиданного вопроса я выпрямилась и так и осталась сидеть в одном сапоге.

– Дом большой, места всем хватит. Рядом есть где на ватрушках покататься и на коньках. Соглашайся, будет весело.

– Охотно верю, будет весело, а если Миша вирус подхватит? Такой риск ради нескольких дней веселья. Не стоит оно того.

– Ты сама сказала, что с анализами все в порядке. Ира, Новый год, дай парню немного радости. Ты его когда из дома начнешь выпускать? Извини, если я перегибаю, но так невозможно жить, если все время бояться. И тебе самой нужна передышка. Надо начинать снова жить нормальной жизнью.

Я натягиваю второй сапог и встаю.

– Ира, послушай меня. Миша здоров, сейчас здоров. Ты победила, все сделала правильно. Болезнь может вернуться, а может и нет, но детство-то проходит. А в нем у твоего сына за последние два с половиной года были только больницы да лекарства. Я знаю, что это ремиссия, а не окончательное выздоровление. Знаю, как тебе страшно, что весь кошмар повторится или станет еще хуже. Но сейчас все хорошо. Слышишь?

Сеня кладет руки мне на плечи в попытках достучаться до меня.

Может быть, так и есть. Сеня говорит то, что мне пытается регулярно донести Рита и наш лечащий врач. Что надо жить, верить и не сдаваться, если лейкемия вернется. Но у меня внутри все не хорошо. Я ничего не могу поделать со своим страхом. Я каждый божий день боюсь, что болезнь прогрессирует, а я просто этого еще не знаю. Но я научилась прятать свой страх за маской спокойствия, чтобы не пугать Мишу. Вот и Сене ни к чему знать, что происходит в моей голове.