Алмазный город - Лариса Шкатула Страница 8
Алмазный город - Лариса Шкатула читать онлайн бесплатно
– Согласны! – закивали мужчины.
Они выжидательно смотрели на неё: ведь от того, как она себя с ними поведёт, многое зависело. Какую границу она для них очертит? Будет ровна со всеми или станет выделять кого-то? Начнет кокетничать и глупо хихикать, вызывая в них ревность и раздражение, или создаст тепло и уют, поровну разделяя между ними внимание?
– Для начала предлагаю делать всё со вкусом – мы ведь никуда не торопимся?
– Не торопимся! – хором сказали они, оживляясь: их товарищ прекрасного пола не была ни кокеткой, ни синим чулком и, похоже, имела достаточное чувство юмора.
– Для начала переоденемся в домашнее. Мужчины – в соседнем купе, я здесь. Обязательно все моют руки – я проверю!
Хирурги довольно засмеялись. Четверо врачей сразу вышли из купе, а оставшиеся трое защелкали замками своих чемоданов и тоже шмыгнули за дверь. Катерина слышала, как они весело гомонили за стенкой.
Когда минут через десять они осторожно постучали, Катерина уже ждала их, переодетая в облегающее шерстяное платье с небольшим кружевным воротничком. Платье удивительно шло к её белому лицу, черным, как спелая вишня, глазам, и в то же время действительно было по-домашнему уютным. На столике, покрытом белоснежной вышитой салфеткой, красовалась закуска – всё, что Катерина взяла с собой в дорогу: курица, её любимые маслины, квашенные в бочке огурцы, колбаса, картошка и даже вяленый лещ – подарок отца; Катерина впервые подумала о Первенцеве как об отце – если бы он слышал сейчас её мысли, почувствовал бы себя счастливым.
– Вот только, извините, рюмок у меня нет, – пожаловалась она ошеломленным мужчинам.
Те сразу нашли рюмки, оживились, стали размещаться вокруг стола, по очереди представляясь ей и целуя руку:
– Торопов Иван Николаевич, профессор.
– Шульц Вильгельм Зигфридович, профессор – вы это и сами знаете, – улыбнулся тот, – но я специально стал в очередь, чтобы вместе с другими приложиться к царственной ручке!
– Так уж и царственной! – прыснула Катерина.
– Не скажите, для нас вы – царица! – запротестовал гривастый, заросший бородой и усами мужчина, и представился: – Верещагин Дмитрий Семенович, студент.
– Студент? – изумилась женщина. – А я думала, вы все – профессора.
Студенту было никак не меньше сорока.
– Студент, наша очаровательная лингвистка, – подтвердил он, – ибо, будучи профессором-терапевтом, решил переквалифицироваться в хирурги; разработанная мною методика лечения опухолевых заболеваний требует специальных знаний в области хирургии…
– Стоп-стоп! – крикнул самый молодой из них врач лет тридцати пяти. Я тоже хочу приложиться к прекрасной ручке, как и ещё двое моих жаждущих товарищей… Кроме того, я не профессор, а всего лишь доцент, но если бы я стал рассказывать нашей милой хозяюшке содержание моей будущей докторской диссертации…
– Ладно, Петруша, извини, я и сам не ожидал от нашего коллеги-терапевта такой речи – мне он казался очень немногословным! – Шульц тронул за плечо того, кого он называл Петрушей. – А это наше будущее светило, кардиохирург Петр Игоревич Коровин. По младости лет мы зовем его Петрушей.
– Кстати, коллеги, а как же мы будем обращаться к нашей единственной женщине? Неужели – Катерина Остаповна? – вмешался неугомонный Петруша. – Так хотелось бы называть её просто Катюшей.
– Да, Катерина Остаповна, вы уж позвольте, – вразнобой заговорили мужчины.
– Поз-во-ляю! – раздельно проговорила Катерина, с удивлением прислушиваясь к собственной интонации – уж не кокетничает ли она? И внимательно дослушала звания и имена-отчества последних двух товарищей.
– Зря мы, коллеги, я думаю, напрягаемся, – нарушил некоторую паузу студент-профессор Верещагин. – Разве под силу женщине, да хоть и любому из вас, вот так сразу запомнить, как кого зовут?
– Отчего же, – не согласилась Катерина и тут же без запинки перечислила всех ей представившихся.
– Голубушка, да у вас же феноменальная память! – восхитился профессор Шульц. – Теперь я понимаю, почему наши берлинские врачи так вас хвалили. Видимо, немецкий вы знаете в совершенстве.
– Не только немецкий, – вырвалось у Катерины, хотя она вовсе не хотела хвалиться; просто мысль о том, что доктора видят в ней лишь привлекательную женщину, а не человека, не менее, чем они, овладевшего своей профессией, заставила признаться, – но и французский, английский, испанский всего восемь языков… Только, как говорится, соловья баснями не кормят. Прошу к столу!..
В Берлин они приехали под вечер, и в отель их повёз Шульц, не раз в немецкой столице прежде бывавший. Он разобрался с носильщиками, подозвал такси – так на двух машинах врачи со своей переводчицей без приключений добрались. Ещё они не успели осмотреться, а только получили ключи от номеров, как Шульц – руководство как-то незаметно перешло к нему – провозгласил:
– Через полчаса все собираемся в вестибюле и едем на ужин в ресторан "Бюргер"!
– Зачем в "Бюргер", – запротестовал Петруша, – уж лучше давайте в "Форстер".
Собираясь в ресторан, Катерина в которой раз отдавала должное предусмотрительности и вкусу своего мужа. Он ведь прежде не жил в больших городах, а если и бывал за границей, то разве что в Стамбуле или Афинах, да и то наскоком, проездом. Было ли у него время изучать этикет, моду, привыкать к светской жизни? Почему же он ведёт себя так, будто в этой атмосфере родился и вырос? Ведь это он заставил её взять с собой вечернее платье. Смешно, она до последнего не соглашалась – зачем такое переводчику на работе?
– А если твоих врачей пригласят на праздничный ужин, торжественный вечер – мало ли? – резонно вопрошал он. – И будешь ты, как говорится в загадке, зимой и летом – одним цветом?
– И ты не будешь ревновать? – подивилась Катерина; в самом деле, много ли на свете мужчин, которые собственноручно снаряжают своих жен в зарубежные командировки в заведомо мужском обществе?..
– Ревность – это пережиток прошлого, – хмыкнул он и будто впервые вгляделся в её лицо. – Если уж суждено, от судьбы не уйдешь!.. Сучка не захочет – кобель не вскочит!
– Митя, – скривилась Катерина, – ну зачем ты говоришь так грубо?
– Грубо, зато жизненно… Извини, я действительно переборщил… В последнее время почему-то стал нервничать. Появилась странная тревога, ощущение, что кто-то смотрит мне в затылок…
И запнулся, увидев её испуганные сопереживающие глаза.
– Ты права, дорогая, нервы надо подлечить. Вернешься, попробую на денек-другой отпроситься: махнем мы с тобой куда-нибудь в лес, будем жить в охотничьей сторожке, и чтобы из людей вокруг – никого!
Вечернее платье Катерины из бархата теплого зеленого цвета привезла из Парижа жена то ли посла, то ли консула, да так и продала ненадеванным обстоятельства вынудили. Его купил Дмитрий в каком-то коммерческом магазине, перехватив неопытную продавщицу ещё в дверях. На такие дела у него был глаз наметанный. Приказчики в магазинах пытались поначалу с ним ссориться – пришелец лишал их заработка, но Гапоненко умел поставить на место недовольных одним взглядом, а если кто продолжал упираться, то и внушительными документами.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments