Драгоценная паутина - Максин Барри Страница 8

Франческа завтракала, когда непричесанная и без косметики на лице дочь, зевая, вошла на кухню. Мать посмотрела на нее. В мешковатом аквамариновом свитере, который связала сама, и в желто-коричневых брюках она походила на красивого пушистого котенка. Флейм плюхнулась на ближайший стул и взяла чашку чая из рук матери.

– Мама, я должна тебе признаться кое в чем, – заявила она.

– В чем? – Франческа встревоженно посмотрела на дочь.

– Да не волнуйся, ничего особенного. Это просто… – Флейм умолкла и решила начать издалека. – Ты знаешь, как популярны побрякушки, которые я делаю подругам? Ну вот, недавно я начала увлекаться ими больше, чем рисованием с натуры, и стала собирать портфель с рисунками ювелирных украшений, которые более… ну, как бы сказать, более интересны с точки зрения коммерции. И Гиббси, спасибо ей за это, отправила их, не предупредив меня… в «Ридекс».

Франческа взволнованно заморгала.

– О, понимаю… – Машинально она стала крошить круассан, а потом тихо, с любопытством спросила: – И что они сказали?

– Вот в этом-то все и дело. Сегодня утром позвонила Гиббси: они назначили мне встречу… но как к этому отнесется дядя Энрико? – спросила Флейм. – Я знаю, Корральдо не нужны мои работы. Можешь себе представить, что сказал бы дедушка… – И Флейм тотчас умолкла, осознав, что теперь этого никогда уже не узнать.

Франческа быстро перевела взгляд в свою тарелку, надеясь, что дочь не заметила ее замешательства. Флейм права. Корральдо не отнеслись бы всерьез к ее работам, а девочка никогда не стала бы прорываться с ними в «Альциону». По крайней мере пока. Но Франческа хорошо понимала: ее дочь намерена доказать себе самой, на что способна, в чужой компании. Но «Ридекс»?..

– Итак, ты хочешь сделать карьеру художника-ювелира, но только не в «Альционе» и не в компании Корральдо? спросила Франческа.

Флейм беспомощно пожала плечами.

– Не знаю, мама, но понимаешь, я оживаю, когда работаю над этими эскизами. А если у меня действительно получается… тогда да. Я хочу делать украшения.

Франческа кивнула, она давно уверилась, что дочь сама способна разобраться с собственной жизнью и довольно успешно. Еще в детстве девочка была очень ответственной. Любимого котенка кормила сама и никогда не забывала сделать это, потом, уже в школе, если понимала, что опаздывает домой, всегда звонила и предупреждала. Флейм, очень упорная и трудолюбивая, училась лучше всех в классе. Ее не надо было ни поощрять, ни заставлять и уж тем более наказывать. Мать радовало еще одно ее качество: Флейм никогда не требовала от других такого же поведения и отношения к жизни.

– О, все это так ужасно! – вдруг взорвалась Флейм. – Я думала, моя жизнь давно уже распланирована. Колледж, карьера художницы, замужество. Все было так ясно!.. – Но пляшущие огоньки в глазах выдавали, что она смеется над собой.

– Жизнь невозможно спланировать, – тихим печальным голосом возразила мать, и Флейм тотчас отбросила свои проблемы.

– Ты подумала о своей, да? – спросила она.

Франческа, вздохнув, кивнула.

– Да, – пробормотала она, а в памяти вспыхнуло лицо Малколма в их первую встречу. Какой красивый! И, думала она, какой добрый!.. Жестокая ошибка! Он женился на ней только потому, что она была из семьи Корральдо и подходила на роль матери наследника «Альционы». Он никогда ее не любил.

Флейм нежно погладила руку матери.

– Скажи, что ты чувствуешь… Я имею в виду смерть моего отца.

Франческа с болью вздохнула, но ответила честно:

– Облегчение. Я всегда… Я никогда не чувствовала себя в безопасности. Казалось, В любой момент он может отобрать тебя и моя жизнь рассыплется в прах.

– Ты самая сильная личность, которую я знаю! Посмотри, ты вернулась к учебе, получила степень. Ты переводишь, редактируешь, работаешь с профессором. Извини, я не хотела бередить твою боль. Значит, ты ничего не чувствуешь, кроме облегчения?

– Нет, еще мне его жаль. Он никогда не знал тебя, Флейм. Но зато теперь я наконец увижу Джастина. У меня появился шанс увидеть собственного сына, – почти прорыдала она.

– А Джастин еще не написал тебе? – поспешно спросила Флейм.

Франческа покачала головой.

– Нет, пока нет. Он, конечно, занят, ведь там идет расследование.

– Но это несчастный случай. Разве нет? Он упал, когда наблюдал за звездами?

– Да. Бедный Джастин, как ему сейчас тяжело. Может, мне поехать к нему? О Флейм, я так давно этого хочу. Просто сесть в самолет и полететь. Как только я увижу его, снова все будет хорошо!..

Прошло два дня. Утром Франческа, по обыкновению, вынула почту и вошла в комнату, где Флейм ожидала такси в аэропорт. Она заметно нервничала перед встречей с представителем «Ридекса», но всячески пыталась скрыть это.

– Расслабься, – подбадривающе улыбнулась Франческа. – Все будет прекрасно.

– Тебе легко говорить, – улыбнулась Флейм. – Ты знаешь, какая я на самом деле трусиха.

Франческа засмеялась.

– Ну, девочка, вот уж и нет. Я уверена в тебе.

– Что слышно от бабушки? – спросила Флейм, пытаясь отвлечься от мыслей о предстоящей беседе… А если в «Ридексе» понравились ее работы? Но она никогда не сможет сотрудничать с ними. По крайней мере, до тех пор пока владеет половиной акций «Альционы», этим реально существующим замком ее детства. Она читала о ней, видела фотографию в английском журнале, но «Альциона» всегда была для нее вне досягаемости. Туманное наследство, к которому она не могла прикоснуться или даже увидеть воочию. Теперь это вдруг ее…

– Ничего, – задумчиво ответила Франческа, прочитав письмо от адвоката и засовывая его обратно в конверт. Она потянулась за следующим. – Но я знаю, в Венеции ей будет хорошо. Смешно сказать, но все мы бежим домой к маме, когда у нас что-то не ладится. Я всегда так делала. Может, ты тоже будешь прибегать ко мне?..

– Я ей так завидую. Тому, что она в Венеции. Как бы я хотела оказаться в этом городе. Я помню и прабабушку Джульетту, хотя видела ее только раз. Сколько мне тогда было? Шесть?

– А почему бы тебе не написать и не спросить разрешения навестить их? У тебя ведь скоро пасхальные каникулы. Пора начинать путешествовать, дорогая!

Обдумывая заманчивое предложение Франчески, Флейм наблюдала, как она открывает следующее письмо.

– Пожалуй, мама, я так и сделаю. А ты поедешь, привезешь Джастина, и мы наконец уладим эту нелепую ссору. Сирамор-Форбсы и Корральдо не пойдут, как Капулетти и… Мама, что случилось? – Франческа опустилась на диван с белым как снег лицом. – Флейм подбежала к ней, встала на колени, глядя в ее остановившиеся, испуганные глаза. – Неужели снова плохие новости? – прошептала она. – О мама, я больше этого не вынесу!..