Романтический вызов - Кэтрин Гарбера Страница 8

Ему никогда не доводилось переживать смерть близкого человека. Скончались несколько его коллег, но он не придавал этому особого значения. После минутного размышления он осознал, что в его окружении вообще было мало людей, которых он мог бы назвать близкими.

– Это было очень давно, – добавила она, закрыв глаза. – Он был старшим сыном Берта и Присциллы.

Пригубив коньяк, она поставила бокал на стол. При этом движении она потерлась бедром о его ногу, и Стерлинг немедленно выпил, чтобы отвлечься. Затем снова обнял ее.

– Время течет очень медленно. Порой мне кажется, что со смерти Марка прошла целая вечность, а иногда – что он только вчера был со мной.

– У вас был счастливый брак? – спросил Стерлинг.

Что-то в ее тоне подсказывало ему, что воспоминания были приятными.

– Да, волшебный.

– Волшебный?

– Все было как в сказке. Наяву все оказалось именно так, как я и мечтала.

– Это его кольцо? – спросил Стерлинг, взяв ее правую руку в свои.

Она кивнула и, убрав руку, погладила ободок кольца. Меньше всего ей хотелось объяснять, почему она до сих пор его носит.

– Тебе очень повезло, – проговорил Стерлинг, которому вовсе не улыбалось слушать про этого идеального мужчину.

– Согласна. А как насчет вас? – спросила она.

– Я тоже был женат, – отозвался Стерлинг, сам не понимая, зачем рассказывает ей об этом.

– Удачно? – поинтересовалась Александра, взяла из его рук бокал, поставила его на стол и снова прижалась к нему.

Затем повернулась так, чтобы смотреть ему в глаза. Ее лицо было так близко, что Стерлинг смог разглядеть, что ее карие глаза были скорее каштанового с теплыми золотыми и зелеными отсветами.

– Стерлинг?

Он забыл, о чем они говорили. О ее первом муже, умница Пауэлл – ты заставил ее говорить о другом мужчине. Отличная техника соблазнения.

– Вы рассказывали мне о своем браке… он был удачным? – повторила свой вопрос Александра.

Пауэлл взял ее за подбородок и погладил большим пальцем полную нижнюю губу. У нее перехватило дыхание, а ему захотелось поскорее закончить этот разговор.

– Сначала да, но года через полтора мы начали понимать, что хотим от жизни разного.

– Чего именно? Детей? – спросила Александра, обняв его за талию и придвинувшись ближе.

Стерлинг пожал плечами. Ему не хотелось вспоминать годы супружеской жизни с Шерри, потому что это была единственная его ошибка, которую он не сумел исправить.

– Мы расходились во взглядах на деньги.

Она не произнесла больше ни слова, а обхватила его лицо прохладными ладонями и поцеловала. Это был нежный поцелуй. Мягкий и сладкий. Стерлинг хотел перехватить инициативу, но она отстранилась.

– Мне жаль, что твой брак развалился.

Стерлинг рассмеялся, потому что никто раньше не говорил ему таких вещей. Родственники считали, что одному ему живется лучше, а друзья попросту считали Шерри стервой.

– Спасибо.

Александра обвела пальцами контуры его лица, а он потерся о ее ладонь. Стерлинг забеспокоился, не мешает ли ей щетина.

– Ты еще ни слова не сказал о том, какую работу готов мне предложить. Присцилла мне об этом все уши прожужжала.

– Кажется, я уже говорил о том, что приехал сюда не только по делам, – заметил Стерлинг.

Он забыл о том, что до того момента, как их тела случайно соприкоснулись в доме ее свекра со свекровью, его план был предельно прост.

– Да, но с тех пор, как мы оказались здесь, ты передал всю инициативу мне.

– Я привык потакать желаниям женщины, и что-то подсказывает мне, что ты изменила свое мнение. – Отец всегда учил его обращаться с девушками так, как он хотел бы, чтобы мужчины обращались с его сестрами.

Он не раз видел Макензи и Колби в слезах из-за очередного парня, сыгравшего на их чувствах, а потому сам всегда был очень осторожен.

И Пауэлл не чувствовал себя виноватым, когда пытался по-братски разобраться с обидчиками своих сестер.

– Кто тебя этому научил? Мама или папа?

– Оба, – отозвался Стерлинг, вспомнив о том, как всегда обращался с женщинами его отец. – Я не хочу больше говорить о своих родителях и наших бывших супругах.

– О чем же ты хочешь поговорить?

– Ни о чем. Хватит разговаривать, – отрезал Стерлинг.

Он легонько укусил ее за шею и переменил положение на диване, так что Александра оказалась лежащей на подлокотнике, а он устроился у нее между ног. Упершись руками в сиденье по обеим сторонам от нее, он заглянул ей в глаза.

Она провела руками по его лицу и груди, расстегивая сорочку. Наклонившись, он завладел ее губами в поцелуе, о котором мечтал весь вечер.

Александра обхватила его лицо ладонями, а он провел языком по контуру ее губ и одним движением ворвался внутрь. Она была одновременно сладкой и соленой, ни на что не похожей. Он низко застонал и наклонил голову, чтобы проникнуть еще глубже.

Вцепившись пальцами в мужские плечи, Александра приподнялась и потерлась о его грудь. Слегка отстранившись, Стерлинг разглядел ее напрягшиеся соски, проступившие через ткань платья.

Он завел руки ей за спину и немного расстегнул молнию, чтобы проверить, остановит она его или нет. Она не остановила, и тогда он принялся ласкать ее спину, прочерчивая пальцем линию позвоночника, затем скользнул по бретелькам бюстгальтера и, наконец, накрыл ладонями покрытую шелком и кружевом белья грудь.

Закрыв глаза и затаив дыхание, Александра позволила ему ласкать себя сквозь тонкую ткань бюстгальтера. Отодвинув чашечку, он провел пальцем по ее соску, который казался бархатным по сравнению с атласной кожей груди. Стерлинг поглаживал сосок до тех пор, пока она не закусила нижнюю губу и не задвигалась под ним.

Александра тихонько застонала, и он поспешил поймать этот звук поцелуем. Она повернула голову, с готовностью подставляя ему губы, и потерлась о его пах.

Господи, он не испытывал такого возбуждения с тех пор, как был подростком. Пауэлл легонько царапнул ее сосок ногтем, и она задрожала. Стерлинг потянул вниз лиф платья Левая грудь обнажилась и торчащий сосок так и просился в рот. Стерлинг обхватил его губами и принялся сосать.

Удерживая Александру за талию, он запустил другую руку ей в волосы и выгнул так, что ее грудь оказалась на уровне его губ. Он держал в объятиях женщину, которую желал в этот момент больше всех на свете. Глаза у нее были закрыты, бедра слегка подрагивали под ним, а когда он подул на сосок, вся ее кожа покрылась пупырышками.

Стерлинг убрал кружево со второй груди и припал к соску. Ему нравилась ее реакция на его прикосновения. Соски у нее были такими чувствительными, что он вполне мог бы довести ее до оргазма, лаская их.