Греческая серенада - Люси Монро Страница 8

Во время десерта раздался телефонный звонок какого-то важного партнера по бизнесу. Сандор оставил двух женщин, выйдя в другую комнату. Гера покачала головой.

— Он просто помешан на своей работе. Я думала, что, если привезу его сюда, в Америку, ему будет легче найти себя, устроиться в жизни. Не то, что в нашей деревне. Но вот теперь иногда я сомневаюсь в том, что сделала правильно. Он слишком много внимания уделяет работе, так нельзя. Надо оставлять немного времени на что-то другое.

— Знаете, Гера, Сандор такой, какой есть, и он никогда не изменится. При этом не важно, где прошли последние годы его детства — в греческой деревне или в Бостоне. Он в любом случае оказался бы на вершине. Если бы это происходило в Греции, ему бы потребовалось больше времени, только и всего. Ну и, конечно, было бы сложнее… Но Сандор все равно достиг бы желаемого. Так уж он устроен.

— Спасибо, Элинор. Вы очень внимательны и добры.

Эта похвала наполнила Элли спокойствием и чувством защищенности. Стало тепло и уютно.

— Мне еще кажется, Сандор просто доказывает что-то самому себе, — осторожно произнесла Элли.

— Да… он хочет доказать всем, что не унаследовал ничего плохого от отца, — Гера тяжело вздохнула. — А ведь его отец не был негодяем, как он думает, понимаете? Это дед внушил Сандору, что тот мальчик, которого я любила, был чудовищем, бросил нас… Но Джимми… возможно, он и не был достаточно сильным, но он был хорошим. Просто хорошим.

— Вы когда-нибудь говорили Сандору об этом?

— Я пыталась поначалу, но, пока был жив папа, мне приходилось держать язык за зубами. Мой отец заботился о Сандоре. А после его смерти было уже поздно. Дед настолько внушил Сандору, что его отец подлец, что переубедить его было уже невозможно. И сама я в какие-то моменты… в общем, я тоже была зла на Джимми. Ведь он не вернулся ко мне. Тогда я многого не знала о нем. А сейчас жалею, что не осмеливалась спорить с отцом.

— Должно быть, вам было трудно, — сказала Элли, положив ладонь на сложенные руки Геры.

— Да… Я была воспитана примерной девушкой. Мне говорили, что я должна сохранить невинность до брака, но я так любила отца Сандора… Это было настолько сильное чувство, я голову теряла от любви. Ничего подобного я не испытывала ни до встречи с ним, ни после. Вы можете считать меня кем угодно, наверно, это глупо, но всю жизнь я любила Джимми, как если бы он был моим мужем.

— Это вовсе не глупо. Я читала, что бывает такая любовь, — сказала Элли растерянно.

И впервые задумалась, хочет ли она любить так же сильно. Вечная, беззаветная любовь всегда была идеалом для Элли. Но сейчас она смотрела, как прекрасные глаза Геры наполняются такой болью, как если бы все произошло вчера. Гера очень остро чувствовала то, что испытала тогда, — отчаяние, горькое разочарование, страх. У Элли сжалось сердце. Сострадание переросло в ужас — ее собственные чувства теперь находились под угрозой. Она стала такой же уязвимой, как когда-то Гера.

Печальная, словно поблекшая, улыбка, как на старой фотографии, появилась на губах Геры. Боль во взгляде исчезла, теперь ее глаза сияли спокойным, неярким светом. Эта любовь все еще жива — она греет, радует. Странное счастье…

— Такая любовь дороже всех сокровищ этого мира. Она вечна и прекрасна, она не увядает. Если бы ее вернуть… О, это бесценный дар. Мы оба чувствовали это. Он любил меня так же сильно, как и я его.

— Но он уехал… — У Элли в голове не укладывалось, как можно расстаться с тем, что так дорого для тебя. Спохватившись, она поспешила извиниться: — Простите меня, я не должна была так говорить.

— Ну почему же… это правда. Вернее, часть правды. Мой отец застал нас как-то вместе, и он… избил моего любимого до полусмерти, — тихо произнесла Гера. Ее глаза наполнились слезами. — Я пыталась защитить его, бросилась на отца. Отец отшвырнул меня так, что я упала. Джимми крикнул мне, чтобы я уходила. Он не мог видеть, как я страдаю. Если бы отец велел уйти, я бы не послушалась, но это был мой любимый. Он не смел поднять руку на моего отца, поэтому не защищался. А старик думал, что имеет полное право разделаться с Джимми. Это он увез его с острова.

— Значит, это не сам Джимми оставил вас?

— В том-то и дело. Он и не знал, что я беременна. Он сам был так молод, едва ли старше меня. Джимми приехал в Грецию на каникулы с друзьями. После того, что случилось, он однажды попытался встретиться со мной…

— Знал ли об этом Сандор?

— Я сама узнала обо всем только после смерти отца. Нашла письмо у него в столе. Сначала я ничего не говорила Сандору, потому что он горько оплакивал смерть деда, а потом… Я так и не сказал ему, уже не видела смысла. К тому времени я убедила себя в том, что у Джимми есть семья. И другие дети. Я не хотела огорчать моего единственного сына еще больше. Он и так многое пережил.

— Наверно, вы были правы…

Гера с сомнением покачала головой.

— Я так и не вышла замуж. У меня была возможность, но не было желания. Потом я продала дом, и мне пришлось выбирать одно из двух: потратить деньги на образование Сандора или на поиски его отца. Я выбрала первое. И с тех пор не перестаю сомневаться в правильности своего решения.

— Но ведь сейчас у вас есть средства на поиски!

— Однажды я имела глупость завести разговор на эту тему с моим сыном. Ах, Элли, как я пожалела, что сказала ему! Если бы я не сказала об этом Сандору, то могла бы спокойно искать Джимми. Но стоило мне заикнуться о его отце, Сандор пришел в ярость и запретил мне брать деньги, которые он так тяжело заработал. Я была не в силах переубедить его.

— А вы рассказали ему, что было в том письме?

— Он и слышать не хотел.

— Сандор очень упрям…

— Да уж.

Сандор довез Элли до ее дома и снова припарковал машину на гостевой стоянке. И, как и накануне, выразил желание подняться к Элли в квартиру.

На этот раз она направилась прямиком на кухню, чтобы приготовить чай. Сандор тоже вошел в кухню.

— Мне не хочется чаю, — сказал он.

— А мне хочется!

— Значит, мы будем пить чай, — послушно кивнул Сандор.

— Ты смеешься? — Элли явно не ожидала такой реакции.

— Нет. Я угождаю тебе, — улыбаясь, ответил он.

— И зачем это?

— А зачем мужчины угождают женщинам! Хочу задобрить тебя, дорогая, чтобы ты поддалась на мои уговоры. И чтобы я смог осуществить мой ужасно коварный замысел, — загадочным шепотом ответил Сандор и подмигнул. Это выглядело забавно. Элли рассмеялась.

— Думаю, ты можешь соблазнить меня и без чая.

— Но я не хочу соблазнять.

— А чего ты хочешь? Чтобы я сама тебе предложила?

— А что в этом плохого?

Элли ощутила, как желание начинает расползаться по телу. Но, к счастью, в этот момент раздался свист чайника, и Элли побежала к плите, чтобы выключить газ. Она заварила травяной чай, который обладал расслабляющим эффектом. Но почему-то ей казалось, что на Сандора чай не подействует.