Слишком красив и богат - Шэрон Кендрик Страница 8

Хотя какой смысл показывать свое смущение и чувство вины? Они и без того будут преследовать ее всегда.

– Ты куда делась тогда? – с интересом спросил Джейсон. – Только была рядом, а потом вдруг исчезла.

– Джанлука показывал мне поместье, а затем мы обсуждали наши дела, – спокойно сказала Айслинг, взглядом предостерегая его от дальнейших расспросов. К ее облегчению, он не стал углубляться.

Она ждала.

Сначала Айслинг сама не знала, чего ждет, пока однажды утром после бессонной ночи не поняла, что ждет звонка от Джанлуки. У них в планах была встреча по вопросу проекта в Майами. У нее не было сомнений, что после произошедшего он порвет с ней деловые отношения.

Но она ошиблась.

С его стороны не было ничего: ни звонка, ни письма, в котором он бы разрывал все обязательства. И это молчание только ухудшало ее состояние. Может, он решил послать на встречу с ней кого-то вместо себя?

Когда у нее начались месячные, она поняла, что ждала еще и этого. У нее не было уверенности, что не возникнут новые последствия той ночи.

Собственное поведение озадачивало ее. Да, Джанлука в ту ночь позаботился о предохранении, а если бы нет? Она настолько была одурманена желанием, что даже не вспомнила об этом. Он заставил ее потерять голову, но больше она такого не хотела. Конечно, секс на одну ночь сам по себе недопустим, но нежеланная беременность была бы просто трагедией.

Им предстоит деловая встреча. И она не уверена, что, если он попытается вновь соблазнить ее, ей удастся устоять.

Раздался телефонный звонок, и Айслинг взяла трубку.

– Айслинг Армстронг.

Из приемной звонила Джинджер Джонс, ее секретарь. После возвращения Айслинг из Рима девушка посматривала на нее с беспокойством, хотя ни о чем не спрашивала – в отличие от Сьюзи, которая буквально сгорала от любопытства, пока Айслинг не пресекла все ее вопросы.

– К вам посетитель, – сообщила Джинджер. Айслинг нахмурилась, изучая свой ежедневник.

– Но у меня ничего не записано.

К тому же уже почти семь часов. День был трудным, и сейчас ей больше всего хотелось поскорей добраться домой, поесть, принять ванну и лечь спать.

– Я знаю, – театрально прошептала Джинджер, и от ее интонации у Айслинг по коже побежали мурашки.

– Кто? – с трудом спросила она.

– Синьор Палладио.

Айслинг сжала трубку так, что у нее побелели костяшки пальцев.

– Но у нас с ним встреча только на следующей неделе, – сказала она внезапно охрипшим голосом. Она так хотела, чтобы он отменил эту встречу. И молилась, чтобы он этого не сделал.

Но случилось не то и не другое, а совсем уж неожиданное.

– Да, именно так, – бесцветным голосом ответила Джинджер.

– Ты можешь ему сказать, чтобы он ушел? – прошептала Айслинг.

К чести Джинджер, она не увидела ничего странного в просьбе, которую Айслинг при других обстоятельствах никогда не озвучила бы.

– Я уже пробовала, – отозвалась Джинджер таким тоном, что Айслинг стало понятно: итальянский гость стоит рядом с ней.

Она судорожно соображала.

Конечно, можно ускользнуть из офиса через служебный ход, но так будет только хуже. Джанлука явно хочет видеть ее, и этого не избежать. Не лучше ли выслушать его сейчас?

– Проводи его ко мне, – решилась она.

Положив трубку, она выпрямилась и напустила на себя непринужденный вид. У нее не было времени накрасить губы и посмотреться в зеркало. Что он подумал бы, если бы увидел, как она прихорашивается? Что ей хочется еще раз оказаться с ним в постели?

Она зачарованно наблюдала, как открывается дверь. Войдя, он плотно закрыл ее за собой и посмотрел на нее таким мрачным взглядом, что она почувствовала себя жалким ничтожеством.

Не позволяй ему так действовать на тебя, сказала она себе.

Но в сложившихся обстоятельствах это было почти невозможно. Ее сердце едва не выпрыгнуло из груди при виде его красивой мускулистой фигуры. Сейчас он был совершенно другим, чем в тот вечер. Казалось, целая вечность уплыла с того момента, когда эти сжатые губы были мягкими и нежными, хотя прошло всего несколько недель.

Айслинг снова попыталась придать лицу подходящее выражение, хотя сама не знала, каким оно должно быть.

– Привет, Джанлука, – как можно спокойнее сказала она.

Он не ответил на ее приветствие, а прислонился к двери и подбоченился. Айслинг расценила это как вызов. На нее сразу нахлынули воспоминания о его обнаженном теле.

Она нервно сглотнула, отгоняя ненужные мысли.

– Для меня это сюрприз.

– Правда? – скептически спросил Джанлука.

Он был зол. Нет, он был в ярости и сейчас пытался найти этому объяснение. Может, потому что она взяла ситуацию под свой контроль, когда так неожиданно исчезла? Или потому, что ему было неприятно, когда она покинула его постель без единого слова?

Просто бросила его!

Айслинг беззвучно вздохнула. Одного его взгляда на нее хватило, чтобы ее сердце снова екнуло.

А Джанлуке одного взгляда хватило, чтобы понять, что перед ним совсем другая Айслинг.

Женщина, которая стонала и прижималась к нему той ночью, исчезла. Как падающая звезда на небосклоне.

Строгий костюм и пучок вместо джинсов и распущенных волос.

– Ты всегда так себя ведешь? – требовательно спросил он. – Никогда не прощаешься со своими любовниками, Айслинг? Считаешь, что оргазм с легкостью заменяет процедуру прощания?

– Тише! Не кричи так, – умоляюще попросила Айслинг, надеясь, что Джинджер не стоит под дверью. – Я не хочу, чтобы кто-то слышал.

– Не хочешь, чтобы кто-то слышал? – усмехнулся Джанлука. – Неужели ты не рассказала своей секретарше о том, что переспала с влиятельным боссом?

– Конечно, нет! – выпалила она.

И поняла, что играет ему на руку. Ей надо успокоиться. Это понятно, что его разозлило ее бегство.

Она' изобразила улыбку, которой женщины одаривают мужчин.

– В любом случае я думаю, что здесь не о чем говорить, – звонко возвестила она.

– Не о чем говорить? – эхом повторил он. – Ты позволила мне раздеть тебя, войти в тебя, довести тебя до оргазма, и после этого здесь не о чем говорить? – разошелся он.

– Джанлука! – Ее щеки вспыхнули. – Пожалуйста, не надо!

– Да? А в чем дело? – ядовито поинтересовался он, поджимая губы. – Ты это с каждым мужчиной проделываешь? С каждым боссом?

Его последние слова были для нее как нож в сердце, она задохнулась от обиды.