Любви зыбучие пески - Вайолетт Лайонз Страница 8

– Китти! – воскликнул Роберто полушепотом.

Кейт поняла, что этот отчаянный выкрик был сигналом к его отступлению, к полной сдаче оружия. Женщина вынудила мужчину уступить ей, сдаться. Китти победила. Одним энергичным движением Роберто метнул свое тело на широкую поверхность дивана, распростершись на спине, а Кейт расположилась полулежа сбоку около него.

Дрожащими руками он вытащил из ее джинсов края белой тенниски и ласково провел ладонью по обнажившейся узенькой талии. На мгновенье у нее перехватило дыхание, а когда ее взгляд наткнулся на удлиненный бугор под его брюками, ее соски вспыхнули и вмиг затвердели до болезненной тугости.

– Ке белья, магнифика, экскисита – такая красивая, великолепная, элегантная! – Перейдя на свой испанский, Роберто, казалось, не говорил, а напевал в полузабытьи какой-то импровизированный речитатив или изысканную арию. После коротенькой паузы он сказал уже по-английски: – Кейт, ты всегда будоражила мое воображение, будучи еще девочкой-подростком, а теперь, став женщиной…

Слова замерли на губах мужчины, когда его глаза, пылающие страстью, встретились с ее глазами и тотчас стали погружаться в их темно-зеленый омут. Так, не мигая, они долго смотрели друг на друга… Потом на какое-то мгновение ему (а возможно, и ей?) показалось, что время остановилось. Но мозг продолжал автоматически отсчитывать пролетавшие секунды, сливавшиеся в вечность, и в одну из этих секунд Кейт вдруг услышала беззвучный вопрос Роберто, а в следующую секунду на этот вопрос был дан ею такой же беззвучный ответ. Но он оставался неподвижным.

Она попробовала догадаться, о чем думает Роберто, почему он медлит, когда она так недвусмысленно продемонстрировала свою готовность принадлежать ему здесь и сейчас? Ну конечно, он все еще воспринимает ее как ребенка, как шаловливую девчонку, которая когда-то бегала за ним по пятам и старалась любыми способами обратить на себя его внимание. Может быть, и ее смелые ласки он воспринял как шалость несмышленой девчонки? Вышла ли она из детства? Способна ли вести себя с ним по-взрослому? Или же еще недостаточно созрела для взрослого поведения? Кейт была уверена, что именно такие мысли терзали сейчас Роберто.

Но неужели он не видел и не ощущал ее пылкую страсть, безудержное желание? Неужели этот мужчина, у которого наверняка было столько разных женщин, не видел в ее глазах молчаливого ответа на свой немой вопрос? Если он в самом деле не видел ничего этого, если он слеп и не может догадаться, почему она легла рядом с ним на диван, что ж, ей придется напрямую подсказать ему, чего ей хочется сейчас больше всего на свете и почему так томительно пульсирует ее увлажнившаяся плоть…

Кейт первая нарушила их молчаливую неподвижность. Она наклонилась над Роберто и стала целовать его губы, между тем как ее отчаянная рука легла на горячий холм и слегка сжала его…

– Роберто, если ты хочешь знать мой ответ, то он звучит положительно – да! – с придыханием прошептала она ему на ухо. – Если ты хочешь меня, тогда – да, да, да! Вот мой ответ. Я твоя здесь и сейчас. Возьми меня где и как хочешь… Я согласна на все.

Роберто ничего не произнес в ответ. По крайней мере, ничего внятного. Он лишь промычал что-то нечленораздельное и, насколько могла понять Кейт, смачно выругался по-испански. А минуту спустя его горячие пальцы, поднырнув под край ее эластичного бюстгальтера, уже жадно ощупывали и мяли грудь, больно теребили затвердевшие соски; теперь он так спешил, что даже не расстегнул на ее спине застежку лифчика. От его вероломных, грубых ласк Кейт бросило в жар. Ее голова запрокинулась назад, глаза томно уставились в какую-то невидимую точку, а спустя мгновение она издала непроизвольный гортанный звук, похожий на приглушенный крик. Она все больше приходила в экстаз, и это еще сильнее раззадоривало Роберто.

– О Боже! – воскликнул он и добавил по-испански: – Пор Диос!

Стянув с Кейт тенниску, Роберто отшвырнул ее в сторону и, вновь погрузив пальцы в упругую пышность женских грудей, сказал:

– Кейт, любовь моя, амор мио, ты так повзрослела! Когда я видел тебя последний раз, ты была еще совсем девочкой. – Влажный кончик его языка опять коснулся ее соска, и она вся затрепетала от страсти. – У тебя так раздалась грудь, так вытянулись, затвердели соски! Ты стала настоящей, совсем зрелой женщиной. Я так хочу тебя!

“Затвердели соски… Стала настоящей, совсем зрелой женщиной. Я так хочу тебя”. Эти слова начали бесконечно прокручиваться в мозгу Кейт, и она неожиданно протрезвела. О да! Она теперь женщина, зрелая женщина… Беременная женщина.

– Нет!

Ее громкий, душераздирающий крик диким эхом прокатился по всей комнате.

– Нет? Почему?! – Всего секунду назад она млела, горела в его объятиях, а теперь… – Не может быть, чтобы ты…

– Может! Я не хочу…

– Ты лжешь!.. – Его нервы сдали, он уже не мог терпеть и разрядился на полную катушку. – Ты… мелкая…

– Ты опять… пытаешься подколоть меня, как в те годы, когда я была ребенком!

– Нет!.. Вовсе нет!

Неожиданно найдя в себе силы, Кейт вырвалась из его объятий и устремилась по сверкающему полу к мраморному камину. Закрыв ладонями голые кремовые груди, она так сильно тряхнула головой, что ее каштановые волосы рассыпались по шее и плечам.

– Ты должна верить мне! Я вовсе не подкалываю тебя. И говорю тебе об этом честно. – Обе пятерни Роберто опять утонули в ее волосах. – О, керида, перестань. Ведь ты уже не девочка. И я не слепой! Я видел страсть в твоих глазах, слышал ее в твоем голосе. Разве не ты сказала: “Если ты хочешь меня, тогда – да, да, да!”

– Да, я сказала это. Да, я твоя… Ты можешь взять меня где хочешь и как хочешь. Да, я сказала это несколько минут назад. Но не говорю сейчас. Не так ли?

– Так.

– Я знаю, что сказала об этом, но…

Но что? Этот вопрос застрял у нее в мозгу, и она не могла найти на него никакого вразумительного ответа.

– Но я… я ничего в тот момент не соображала.

Оказавшись в его объятиях, поддавшись чарам его жарких поцелуев, она действительно ничего не соображала. На несколько минут она представила себя прежней Китти, влюбленной в Роберто Мадругада, который явился перед ней сказочным принцем, мечтой всей ее жизни.

Но она уже не была той девочкой. Из Китти она уже давно превратилась в Кейт, и на смену детству пришла пора зрелой женственности. Теперь она не могла думать только о себе самой. Теперь…

– Не важно, что я сказала тогда, потому что… я не могу. Не могу…

– Не можешь? Не можешь чего? – спросил он.

Роберто уселся на диване, уставившись в ее омутные, темно-зеленые глаза, и, с трудом взяв себя в руки, спросил:

– Кейт, чего ты не можешь?

– Я не могу… спать с тобой. Равно как с любым другим мужчиной.

– Но почему же?

На этот вопрос Кейт не могла ответить так сразу, потому что знала, какой будет его реакция – он отвергнет ее, обвинит во всех смертных грехах… А она чувствовала себя слишком потерянной, слишком уязвимой, чтобы выдержать его гневный натиск. Поэтому она просто промолчала, а чтобы не встречаться с его потемневшими от злости глазами, стала молча смотреть в окно.