Russian леди лучше всех на свете - Алина Кускова Страница 8

– Тогда мы никогда не узнаем, куда он спрятал наш миллион, – процедил Верблюд, стараясь успокоиться и посмотреть на ситуацию со стороны. Для этого он вышел из машины и обошел ее со всех сторон. Следом вышел Слон.

– Шеф, зуб даю, его и рядом не было! Была девчонка!

– А может быть, это он и был в переодетом виде? – прищурился Верблюд. – Ты же переодевался в бабищу, и тебя не раскусили. «Вы, случайно, не миллион ищете?» – повторил шеф пискляво. – Ага! Думать надо, рассуждать логически.

– Падлой буду, но на ту девчонку он не похож, – не соглашался Слон.

– Шеф! – крикнул Бегемот из машины. – Я выброшу мусор? Воняет!

– Выбрасывай, – отмахнулся от него Верблюд. – Только постарайся донести хлам до мусорных баков. Мусорить в чужом дворе – лишний раз привлекать к себе внимание. Конспирация, господа бандиты, и еще раз конспирация. Так о чем это мы? Ага! Девчонка. Значит, этот вонючка…

Суконкин не стал дожидаться окончания сентенции шефа. Как только длинный силуэт Бегемота замаячил возле помойки, Суконкин сорвался и резвым зайцем выскочил из автомобиля. Виртуозно петляя в старых московских дворах, он окончательно запутал следы, нырнув на людный проспект.

– Упустили, – разочарованно пропыхтел шеф, остановившийся перед проспектом.

– Да он добежит до первого мента, и его сразу схватят, – обнадежил запыхавшийся Слон.

– Нас, – шеф при этом многозначительно посмотрел на своих подопечных, – тоже могут схватить.

– Нет, ну мы знаем, где его помойка, – рассудил Бегемот. – А где его помойка, там и наши деньги.

– Молодец, негодяй и тунеядец! – обрадовался шеф. – Учись, Слон. Значит, так: сегодня обыскиваем все окрестные помойки…

Половина воскресного дня пролетела впустую. Капитолина маялась и вертелась на стуле. Изучать чужие объявления, которых в кипе газет было нескончаемое множество, ей давно надоело, к тому же хотелось припасть к заветной корзине и, как Царь Кощей, который над златом чахнет, пересчитать свои запасы. В том, что запасы не чьи-нибудь, а ее, Семенова нисколько не сомневалась. Мысль о том, что люди находят клады и получают вознаграждение, вселяла определенную надежду, однако не грела Капитолинину душу. Глядя на воодушевленную подругу, с маниакальным упорством изучавшую объявления о пропажах и находках, ей делалось немного не по себе, но приходилось жертвовать своими интересами.

– Вот! Вот! – тыкала пальцем Пирогова. – Тетенька потеряла на рынке кошелек и просит вернуть его за вознаграждение.

– Вряд ли в ее кошельке был миллион, – пожала плечами Капитолина, – да и с рынком какая связь?

– Действительно, никакой, – вздохнула, соглашаясь, Оля. – Может быть, она пишет как-то завуалированно?

– И далось тебе это невыговариваемое слово! – досадовала Капа. – Придется признать, что твоя идея с объявлениями ни к чему не привела. Никто миллион не терял, никто его не просит вернуть обратно. Я же говорю: это адресная благотворительность.

– Тогда почему мы нашли в пакете визитку Бессонова? – не сдавалась Оля.

– Правильно! И почему я ее нашла, не знаю! Мозги у меня отключились на это время, надо было ее съесть! Но кто же знал, что ты окажешься такой сознательной?

– Я чувствую, – прошептала Оля, собирая газеты в стопку, – что он в этом деле как-то замешан. И от него каким-то образом зависит моя судьба.

– Зависит. Ну сказала! Разве судьба может зависеть от здоровенного толстого лысого мужика?

– Завтра и увидим, – закивала головой Оля.

– Завтра? А как же работа? – испугалась Капитолина.

Испугалась она не из-за работы: Капа трудилась в магазине продавцом в косметическом отделе и могла поменяться сменами. Она испугалась слишком скорой развязки. Окажись Бессонов мужем той дуры, что потеряла деньги, придется действовать наперекор подруге. А Пирогова и так больная на голову, стоит ли усугублять?

– Пойдем, проветримся на свежем воздухе, – предложила Капитолина. – У меня есть два билета в театр! С Птицыным еще собиралась сходить. Только перед этим я бабуле позвоню, узнаю, как у нее там дела.