Помаши мне на прощанье - Руби Джексон Страница 78

– Ты уже больше чем помог. Ты сражался, был ранен, попал в плен. Господи боже, Сэм. Судя по тому немногому, что я слышала, ты пешком пересек Европу в обоих направлениях.

Он поднял руку, словно пытаясь отмести такие пустяки.

– Когда-нибудь я покажу тебе Италию, фермы, на которых работал, крестьян, с которыми жил. Это самая благословенная и благородная страна! Ты не поверишь ее красоте! Всего несколько початков кукурузы в кладовой, а они делятся с голодным чужаком. Одна девушка напоминала мне тебя. Хотя ее глаза были карими. Не серо-голубыми или голубовато-серыми. Ее родители жили в маленьком каменном домике, и, представь себе, там же жила корова. Согревала нас зимой, – улыбнулся он. Ненадолго задумался и, снова вспомнив о присутствии рядом возлюбленной, заговорил:

– Они прятали меня от немецких патрулей, Грейс, позволили жить на чердаке. Кормили, а я за это работал с Альдо на полях. Я научился рыскать по лесам в поисках еды – грибов, трюфелей, орехов и ягод – и обрабатывал маленький клочок земли. Подумать только, что может вырастить человек на крайне негостеприимной почве! Поверишь, томаты растут без парников! В жизни не ел ничего подобного! Невероятно! Все мужчины в окрестности помогали друг другу семенами и черенками. А женщины и дети тоже работали… Я чувствовал, что становлюсь ближе и ближе к… – едва не произнеся «Грейс», он продолжил: – Ее звали Лючией. В один пронзительно холодный январский день мы все пошли в лес, чтобы набрать хвороста, и помню, как был рад, что она рядом. Мое сердце сильно сжалось. Глупая мысль, но внезапно все встало на свои места, и я сказал себе: «Она Лючия. Она прелестна, но это не Грейс».

Он поколебался, глядя в глаза, о которых мечтал в самые мрачные моменты.

– Я люблю Грейс.

Девушка задрожала. Попыталась встать, он протянул руку, чтобы помочь, и они долго стояли, глядя друг на друга.

– Я люблю Грейс, – повторил Сэм.

На ресницах Грейс повисли слезы.

– О Сэм, это правда?

Вместо ответа он привлек ее к себе и поцеловал. Не тем нежным поцелуем, которым коснулся ее губ чуть раньше, но поцелуем, страсть которого все росла, и она, не думая о Джеке или ком-то еще, отвечала с таким же пылом.

Наконец он отстранился.

– С тех пор как мне исполнилось четырнадцать, малышка с мягкими каштановыми волосами, хорошеньким личиком и самым бескорыстным, самым благородным характером заняла особое место в моем сердце.

Грейс подняла голову и была почти ослеплена напряженностью его взгляда.

– Но ты никогда не говорил, никогда не писал…

– Солдат, ожидающий начала войны, которую не хочет, но которая, как он понимает, вот-вот разразится? Какое право я имел связывать прелестную девушку? И вспомни, я сам осознал, что мои чувства к тебе куда сильнее братской привязанности, только когда стал военнопленным, зависевшим от доброты бедных итальянцев, живших в Альпах, которые почти голодали, но приютили беглеца.

Когда ты приехала навестить меня, я едва дышал от любви к тебе. Но ты должна была получить возможность выбирать: искать своего единственного или нет.

Она расслабилась и прижалась к нему.

– Я уже нашла его, Сэм.

Он обнял ее. Грейс никогда не чувствовала себя в такой безопасности. Такой защищенной. Как она могла принять за глубокое чувство то, что испытывала к Джеку? Ей следовало подождать. Теперь она это понимала. Тогда, с Джеком, она была просто девушкой, отчаянно хотевшей, чтобы ее любили.

Сейчас ее обнимали руки человека, с которым она хотела бы оставаться навечно.

Но Грейс совершила ошибку и пострадала за это, а теперь боялась, что придется заплатить еще.

– Сэм, ты говоришь, что любишь меня, что хочешь…

Она осеклась. Как можно быть такой дерзкой, чтобы спросить прямо?

Он снова ее обнял.

– Свадьбы, Грейс. Это то, чего я хочу. Не с любой свободной девушкой, но с малышкой Грейс Патерсон, которая храбро принимала все, что мир швырял в нее, и никогда не жаловалась.

– Ты хочешь жениться на мне?

– Да, мне очень нравится леди Элис, но, по-моему, она уже помолвлена… фотография на письменном столе…

Грейс рассмеялась, осознав, что он имеет в виду.

– Очень на это надеюсь. Она так много работает и, насколько мы видим, никогда не развлекается.

– Нельзя ли вернуться к Грейс и Сэму? Я хочу жениться на тебе. И очень тебя люблю. Но, милая, мировая война по-прежнему в разгаре, и я хочу просить тебя подождать, пока это безумие не закончится, хотя…

Он сунул руку в карман и вытащил маленькую коробочку.

– Я достаточно эгоистичен, чтобы желать одного: пусть весь мир знает о том, что я счастливейший человек на свете. Ты выйдешь за меня, Грейс? Будешь носить мое кольцо?

Он открыл коробочку, и девушка увидела колечко с красивым синим камешком.

– Я хотел подобрать камень в цвет твоим прелестным глазам, но изумруды слишком зелены. Сапфир подходит больше.

Она продолжала молчать, и он озабоченно глянул на нее.

– Ты не любишь меня настолько, чтобы выйти замуж?

– О Сэм, я люблю тебя всем сердцем и буду горда стать твоей женой и носить это прекрасное кольцо. Но я не… я была… встретила…

Он прижал палец к ее губам.

– Шшшш, моя любовь. Грейс, ты любишь меня? Хочешь быть моей женой?

Глаза Грейс блестели от непролитых слез, она кивнула. Он взял ее левую руку и надел колечко на безымянный палец.

– Пусть прошлое останется в прошлом. Я смотрю в будущее – будущее, которое хочу разделить с собой. Это будет нелегко. Мы снова разлучимся, но нас будут разделять только земля и море. И однажды, когда война закончится, может, в следующем году, мы поженимся…

Он обнял ее.

– Клянусь, если я поцелую тебя, сюда толпой ввалятся девушки и скажут, что наш чай готов. Я готов рискнуть, если готова ты.

Чувствуя, что сейчас взорвется от счастья, Грейс кивнула. Он наклонил голову и, глядя ей в глаза, коснулся ее губ поцелуем, от которого сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Оно принадлежало ему. Так просто. И принадлежало всегда.