Цена наслаждения - Кресли Коул Страница 78

– Я уверена, ты замечательно проведешь время. Внезапно Кэмми наклонилась и шепнула:

– Тори, я ему все рассказала. Все, что произошло на острове. И он сказал, что гордится мной.

– Он и должен гордиться! – с жаром подтвердила Тори. – Ты спасла мне жизнь.

– Но сначала ты встала на защиту моей. Когда Тори невольно улыбнулась, она спросила:

– Я надеюсь, у тебя все будет хорошо за эти две недели? Две недели в одиночестве? Тори никогда не задумывалась над этим.

– Я прекрасно справлюсь.

– Тогда – решено. Завтра днем он заберет меня.

– Завтра? – Тори непроизвольно сглотнула.

– Что-то не так? – спросила Кэмми.

– Нет-нет, все хорошо.

Однако на следующий день, провожая Камиллу, она подумала, не попросить ли супругов Хакаби вернуться назад, но потом решила, что это было бы весьма глупо. В конце концов, она хозяйка дома, взрослая женщина, одолевшая даже проклятые джунгли, и вполне способна обойтись без присмотра и без слуг. Однако ближе к полуночи ее обуял смертельный страх оттого, что ей предстояло провести ночь в одиночестве, в большом пустом доме.

– Грант, где тебя нелегкая носит? – вскричала Аманда, когда ее сын вбежал в гостиную после трех дней отсутствия. – Ты ведь должен быть в Корте!

– Я знаю. – Грант едва не застонал, увидев входящую в комнату Николь. Только этого ему и не хватало! Он и без того был расстроен из-за своего путешествия и позднего возвращения. – Но у меня сейчас нет времени.

Грант попытался поскорее проскользнуть в дверь, но Николь, скрестив руки на груди, преградила ему дорогу.

– Грант, почему бы тебе не сказать нам, где ты был? Мы здесь места себе не находим...

Грант сделал обманное движение, пытаясь ускользнуть, но Николь не выпускала его.

Он пробежал рукой по своим растрепанным волосам.

– Черт побери, право же, я много потерял в жизни без сестры...

Хотя его слова, похоже, пришлись Николь по вкусу, она по-прежнему не собиралась двигаться с места.

– Если тебе непременно нужно знать, то я объезжал графство... – Грант сделал паузу, а затем озабоченно прибавил: – Пытался выкупить все, что Виктория успела продать.

Николь тут же наградила его улыбкой, и он, воспользовавшись моментом, наконец оставил женщин одних и поспешил сменить рубашку, а затем, взяв свежую лошадь, отправился в Корт.

С головой уйдя в свои мысли, Виктория едва не столкнулась с незнакомым ей мужчиной, вносившим в дом часть разобранной кровати.

– Что это? – резко спросила она, нисколько не обрадовавшись сюрпризу. Слишком много самых неожиданных вещей встречало ее в Корте каждый день.

– Да вот, завозим мебель.

Тут Тори заметила еще одного мужчину, прошедшего мимо них со спинкой кровати.

– Откуда вы это взяли?

Мужчина указал локтем в сторону подъездной аллеи, по которой двигался груженый фургон, и коротко сказал:

– Прислано мистером Сазерлендом.

Итак, теперь он покупает ей мебель! Заметил ее нищету и решил использовать это как зацепку. Как-то нескладно все получается... хотя туалетный столик, который она заметила на заднем плане, смотрелся бы отлично.

– Увезите немедленно назад, – приказала Тори. – И передайте, пожалуйста, мистеру Сазерленду, что мы не принимаем подарки.

– При чем тут подарки? Он въезжает в этот дом. Пощечина не сравнилась бы с таким ударом.

– Остановитесь! Что вы делаете? Немедленно остановитесь! Везите всю эту вашу дребедень туда, откуда ее привезли.

Услышав за спиной язвительное хмыканье, Тори оцепенела.

– Дребедень, говоришь...

Даже не оглядываясь, она догадалась, что это был Грант.

Виктория круто повернулась, словно собиралась испепелить его своим взглядом.

– Ты хоть соображаешь, что делаешь?

– Да, я въезжаю в этот дом.

– Это мое поместье. – Тори ткнула его пальцем в грудь. – Мое, и ты не можешь распоряжаться в нем.

– По документам поместье – мое, – произнес Грант бесстрастным тоном.

– Но ты же сказал, что не будешь заявлять на него права...

Грант поднял брови.

– Ты тоже сказала, что не нуждаешься в нем.

– Но я же передумала, – возмутилась Тори.

– Я тоже.

Он направился к своей новой комнате, и Тори засеменила рядом с ним.

– Нет, ты не сделаешь этого. Ты знаешь хотя бы, сколько труда я сюда вложила? Я работала до полного изнеможения. Я так боролась за это поместье!

Грант замедлил шаги. Он вовсе не собирался ее обижать. И в то же время ему так хотелось быть рядом с ней!

– Я тоже боролся и отдал за него больше года моей жизни. Я остаюсь.

– Так ты выбрасываешь нас отсюда? – Голос Тори стал каким-то поблекшим.

От такого предположения Грант чуть не потерял дар речи и тут же принялся ее успокаивать:

– Разве кто-нибудь сказал, что вас выбрасывают? Вы с Камиллой всегда будете здесь желанными гостями и сможете жить так долго, как вам того захочется.

– Кто тебе сказал, что я буду жить здесь с тобой? – выкрикнула Тори. Она задыхалась, слова, казалось, сдавливали ей горло.

– Насколько я понимаю, поместье нуждается в ком-то, кто будет за ним надзирать и развивать овцеводство, – примирительно произнес Грант. – Так вот, я нанимаюсь на эту работу.

Тори ощетинилась. Хорошо. Пусть даже она заплачет, пусть даже у нее затрясется нижняя губа, но у него ничего с этим не выйдет.

– Ты еще горько пожалеешь о том дне, когда состряпал этот план! – не скрывая ненависти, произнесла она. – Я тебя выживу отсюда в течение недели.

Не обращая внимания на ее слова, Грант повернулся к рабочему.

– Несите это на второй этаж, пятая дверь направо, – скомандовал он.

– Это же комната, смежная с моей! – в отчаянии воскликнула Тори.

– Разве? – Грант наградил ее таким взглядом, что она невольно потупилась.

Виктория изо всех сил боролась со слезами. Пока она мерила шагами свою комнату, внутренняя борьба привела к тому, что душа ее ожесточилась еще больше. Как он мог так поступить с ней? Слыша через дверь, как Грант за стеной расхаживает в «своей» комнате, Тори подумала, что большего гнева, чем тот, который зрел внутри ее, испытывать просто невозможно.

Если она и сомневалась когда-либо, стоит ли ей здесь оставаться, то сейчас ее сердце наполнилось новой решимостью. От применяемого к ней давления ее охранительные рефлексы только укрепились. Итак, он может вмешаться в ее дела? Заявить свои права на поместье? Ни за что!