Завидный жених - Джеки Д'Алессандро Страница 78

Он выпустил ее бедра и поднял руки к груди, решив, что она сама должна выбрать темп. Наблюдая за тем, каконамед-ленно покачивается на нем и удивление на ее лице сменяется восторгом, он ласкал ее грудь и соски. Его лоб вспотел от попыток оставаться неподвижным. Мередит двигалась все быстрее, и Филипп перестал сдерживать себя, отдавшись безумной и безудержной жажде. Схватив ее за бедра, он погружался в нее глубоко и яростно. Глаза Мередит закрылись, а пальцы впились в его плечи. В то мгновение, когда он почувствовал, как плотно сжимается вокруг него ее плоть, он дал себе волю и провалился в горячую пропасть наслаждения, увлекая ее за собой.

Когда сознание вернулось к нему, он взглянул на Мередит. Ее глаза были закрыты, а голова склонилась на грудь, как будто стала слишком тяжелой для шеи. Сердце Филиппа все еще бешено колотилось, и он смог прошептать только одно слово:

– Мередит...

Она медленно подняла голову. Их взгляды встретились, и они долго молча смотрели друг на друга. Филипп хотел сказать что-то, но не находил слов. А если бы и нашел, разве могли они описать то, что они только что испытали?

– Я не знала... – проговорила Мередит чуть слышно. – Спасибо тебе. Спасибо за то, что ты показал мне, как прекрасно это может быть.

Его сердце переполняли любовь и нежность к ней.

– И я должен благодарить тебя, потому что я тоже не знал, как прекрасно это может быть.

Несколько мгновений Мередит молчала, а потом улыбнулась, и в ее глазах блеснул озорной огонек:

– Как ты думаешь, в дальнейшем это может стать еще прекраснее?

Филипп улыбнулся в ответ, запустил пальцы в ее волосы и притянул ее губы к своим:

– Интересный вопрос. Я думаю, надо немедленно выяснить это на практике. – Он целовал ее после каждого слова. – Но вода остывает, и лучше будет, если мы станем проводить эти исследования в постели.

Они еще раз поцеловались, и Филипп помог Мередит подняться. Держась за его руку, она перешагнула через бортик, встала на скамеечку, а потом – на ковер. Филипп последовал за ней и поднял с пола стригил. Несколько раз он провел им по рукам и ногам Мередит, удаляя излишки воды, а потом закутал ее в толстое полотенце, нагревшееся у камина. Он собирался и сам воспользоваться стригилом, но Мередит протянула руку:

– Можно, я?

Филипп отдал ей инструмент и подчинился ее нежным рукам. Когда она закончила, он надел халат и вторым полотенцем вытер ее волосы. Мередит смотрела на него, сияя от любви и счастья:

– Ты не будешь возражать, если я еще раз скажу, что люблю тебя?

Филипп преувеличенно нахмурился и надолго задумался:

– Ну, если ты действительно считаешь, что это необходимо...

– Совершенно необходимо. – Она поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. – Я люблю тебя, Филипп.

Он тесно прижал ее к себе:

– Я тоже люблю тебя.

В глазах Мередит промелькнула какая-то новая мысль.

– О чем ты подумала?

– Я думала о том... Как ты думаешь, у нас теперь... будет ребенок?

Филипп потрясенно замолчал и представил себе Мередит беременную их общим ребенком.

– Не знаю, – он наклонился и прислонился лбом к ее макушке, – но даже от одной мысли об этом я с ума схожу от радости.

Мередит еще теснее прижалась к нему:

– Я уже вижу нашего сына. Он будет сильным и умным, и него будут такие же густые волосы, такие же добрые глаза и очки, как у тебя.

– А я вижу нашу дочь. Она будет такая же красивая, решительная и щедрая, как ты. – Он взял Мередит за руку и повел ее к кровати. – А какую свадьбу ты хочешь? Что-нибудь грандиозное в соборе Святого Павла?

– Нет, я предпочла бы скромную церемонию. Может быть, здесь, в этом доме.

– Тогда так и сделаем. А я раздобуду специальное разрешение, как только...

Филипп внезапно замолчал, потому что Мередит споткнулась. Ее рука выскользнула из его ладони, и она упала на колени раньше, чем он успел подхватить ее. Филипп опустился рядом и схватил ее за плечи:

– Ты в порядке?

– Д-да. Я, наверное, зацепилась за что-то ногой.

Филипп огляделся, но не нашел на ковре никаких предметов или складок, за которые Мередит могла запнуться. Он хотел помочь ей подняться на ноги, но Мередит неожиданно застонала и приложила руку ко лбу.

– В чем дело? – спросил Филипп, испуганный ее внезапной бледностью.

Мередит стиснула его руку и судорожно вздохнула:

– Голова, ужасно болит голова.

Он смотрел на нее, не веря своим ушам, и внутри у него все сжималось от невыносимой тревоги. Падение... потом головная боль... Слова, высеченные на Камне слез, отдавались в мозгу:

В дыхании любви почуешь запах смерти.

Споткнувшись, упадет любовь на ровной тверди.

Как больно! И ее настигнет то же зло,

и станет, как огонь, гореть ее чело.

Коль счастлив и женат – не быть с супругой вместе.

Жена твоя – умрет. А если есть невеста,

пройдет два дня – и ей откроет смерть объятья,

после того, как вы произнесете клятвы.

Отныне, коль твоя любовь о —

над нею – гнев богов. Не-

Любимую твою ничто...

Господи! Неужели за словом «любовь» следует слово «осуществилась»? Филипп чувствовал уже не тревогу, а панический ужас. Она упала. Сейчас она страдает от головной боли. Он сделал предложение Мередит, признался ей в любви, а потом занимался с ней любовью и, значит, этим навлек на нее проклятие? Ведь если это не так, тогда головную боль и падение надо считать странными совпадениями, но Филипп не верил в такие совпадения. Он верил своему сердцу, которое сжималось от страшного предчувствия.

Мередит опять застонала, и он похолодел. Кровь застывала при мысли, что по его вине любимая должна погибнуть.

Если он не сумеет снять проклятие... она умрет через два дня.