Любовь начинает и выигрывает - Екатерина Есина Страница 77

Насколько удачливой была одна сестра, настолько невезло другой. Со стороны ситуация выглядела достаточно странно, друзья и родственники недоумевали и не понимали причину Клариного невезения. И только Лена, зная, на что способна Кларина мама, сразу сообразила, откуда ветер дует, и даже попыталась Кларе помочь. За что сразу же получила тяжелейший грипп с температурой и неприятности на работе у мужа.

– Арина поэтому и из дома сбежала, думала, раз отделилась от нас, ей теперь я неопасна. Вот наивная! – с усмешкой произнесла Нелли Геннадьевна. – Ну, ничего, жена сына через полгода должна родить девочку, вот ей я и передам свои способности, будет самой молодой ведьмой в нашем роду!

– Неужели ты не понимаешь, что Арина с Сергеем друг друга любят! – воскликнула Лена.

– Вы с ним тоже друг друга любили, но, однако, не поженились, и они никогда не поженятся. Любовь, любовь! – со злостью сказала Нелли Геннадьевна. – Какая там ещё любовь! Откуда Арине про любовь знать? Из книжек? Да ведь книжки-то для развлечения пишутся; почитал, да и на даче в печку выбросил. Не по книгам живут, а как мать скажет. А мать скажет, что надо бросать этого распутного нувориша и замуж за серьёзного парня выходить. Вышла замуж – вот тебе и любовь! Что не так, дорогая крёстная? Но по-другому-то не получится, уж извини! Эту партию ты проиграла!

Поняв, что продолжать разговор бесполезно, Лена поднялась и молча покинула квартиру.

– Послушай, Серёжа, ты должен мне верить, если ты меня любишь, верить, даже если всё против меня, даже если весь мир перевернётся, просто верить и всё, – стараясь быть как можно убедительнее, в сотый раз говорила Арина, сидя напротив мрачного и пугающе молчаливого Михайлова. – Зачем ты вообще стал рыться в моём телефоне?

– Обычно я не беру чужие вещи, но, видимо, так уж тебе не повезло, извини. Я прочёл это сообщение совершенно случайно, а если бы не прочёл и ничего не узнал? Ты бы продолжала вести двойную жизнь?

– Серёжа, ну как тебе не стыдно, я ни в чём не виновата, у меня никого нет, кроме тебя! – с возмущением отреагировала Арина.

– Хорошо, – мотнул подбородком Михайлов, – любой другой бы тебе не поверил, но я слишком люблю тебя. Даже если ты такая лицемерная особа и за моей спиной будешь подсмеиваться надо мной…

– Ну, это уже слишком! Можешь мне не верить, но оскорблять я себя не позволю! – решительно сказала Рина.

– Поклянись! – со сталью в голосе произнёс олигарх.

– Господи! Чем? На чём? В чём?

– Поклянись своим здоровьем, что ты ничего против меня не замышляешь!

– Серёжа, клянусь своей жизнью, что я желаю тебе только добра, что я люблю тебя больше жизни, что мне никто кроме тебя не нужен!

– Ладно, инцидент исчерпан, – сухо сказал Сергей, – мне нужно работать, завтра мы улетаем в Россию. В самолёте я дам тебе необходимые инструкции для визита в полицию. А теперь спи!

Арина попыталась уснуть, но сон сняло как рукой.

Франсуа Раж недовольно поморщился. Сегодня ему предстоял не самый приятный визит в местное отделение полиции в качестве свидетеля по делу об убийстве его бывшей коллеги Арины Фёдоровой. Формальность, конечно, но всё равно как-то не по себе, да и времени жалко. Вместо того, чтобы спокойно пообедать где-нибудь в окрестном ресторане, придётся довольствоваться быстрым перекусом на работе.

Во дворе, где располагалось отделение полиции, шёл ремонт. На последнем этаже одиноко висела «люлька», перепачканные маляры, занимавшиеся ремонтом здания, устроили во дворе перекур. Проходя, Франсуа даже закашлялся от дыма крепких папирос. Недалеко от входа в отделение стоял красный «Майбах». Франсуа видел такую машину только один раз – на автомобильной выставке в Биаррице.

«Хорошо, однако, местным полицейским живётся, – завистливо подумал Франсуа, – такую машину на зарплату вряд ли купишь, по всей видимости, коррупция здесь процветает буйным цветом».

Вздохнув, он зашёл в обшарпанное здание и обратился в окошечко, отделённое от посетителей железной решёткой.

Несмотря на то, что русский язык Ража был почти безупречен, сонный дежурный долго не мог понять, по какому вопросу и к кому пришёл иностранец, требуя повестку, и, наконец, поняв суть проблемы, отправил его на последний этаж здания. Пока Раж уныло поднимался по лестнице, дежурный принялся кому-то звонить.

В указанном кабинете за столом, заваленным папками с делами, сидел хмурый невыспавшийся следователь. Шторы на окнах были задёрнуты, поэтому в помещении было достаточно темно. На потолке зияла дыра от люстры – видимо, ремонт коснулся и самих кабинетов. Следователь быстро поздоровался с Ражем и направился к двери.

– Я на минутку выйду, а вы пока напишите, что можете сообщить по поводу убийства Арины Фёдоровой. Темновато тут у нас, конечно, да сами понимаете, в кои-то веки стали ремонт делать – шторы я закрыл, потому что маляры в люльке как архангелы какие-то в окне порхали. Но, если вам темно, откройте.

Ничего не заподозривший Раж кивнул, взял бумагу и, начав писать, понял, что у него заболят глаза при таком освещении, а, вернее, при полном его отсутствии.

Подойдя к окну, он отдёрнул шторы и замер: прямо перед ним в ремонтной люльке стояла… Арина Фёдорова. Вернее, это был, конечно же, её призрак, потому что сама Фёдорова уже давно кормила червей на одном из городских кладбищ. Он сам видел, как её отпевали. Раж похолодел. Арина была жуткого синюшного цвета, как собственно и должна выглядеть покойница. В левом верхнем углу груди, в районе сердца, на белой Арининой рубашке запеклось кровавое пятно от выстрела киллера.

Призрак в люльке зашевелился и заговорил по-французски.

Через открытую форточку оцепеневший Раж слышал каждое слово.

– Зачем ты так со мной, Франсуа? Я же тебе ничего плохого не делала. Мы могли бы договориться. А ты киллера нанял. Не по-мужски поступил. Не умеешь ты проигрывать, Раж!

Призрак потянулся к окошку с явным намерением его открыть.

Франсуа закричал как бешеный. В кабинете тотчас же появились выходивший на минуту следователь и ещё два человека в форме.

– Ну-ка, гражданин хороший, пишите всё как есть по порядку, а если на русском не сможете, мы переводчика из вашего же центра позовём!

В то время пока находящийся в состоянии, близком к истерике, француз писал чистосердечное признание, Арина благополучно спустилась вниз, сняв макияж, переоделась и вышла во двор, не забыв поблагодарить бдительного дежурного, предупредившего о приходе Ража.

В автомобиле её ждали водитель и заехавший за ней сегодня утром Петя. Эту ночь Арина провела в роскошном пентхаузе с видом на Неву, который арендовал для неё Михайлов. После приезда в Россию их дороги разошлись: Михайлов улетел в Москву, а Арина осталась в Петербурге.

– Арина, как всё прошло? – коротко спросил Петя. – Под тяжестью неопровержимых улик у подозреваемого не выдержали нервы? – сказал он, усмехнувшись. – Мне отдано распоряжение отвезти тебя на набережную к причалу у Эрмитажа.