Чужая невеста. Тайна подземелий - Ева Никольская Страница 76

Ребята из общины, которые раньше ухлестывали за Тинкой, теперь обходили ее по длинной дуге, опасаясь Керр-сая. Разве что Эйд опекал малышку по-прежнему, но он и относился к ней как брат к сестре. Даже похищение своего керса простил, наказав девчонку всего лишь недельным отлучением от керсарни. Ну а приезжие кавалеры, желавшие познакомиться с юной наследницей Ирсов, исчезали после первого же визита.

Когда Тинару это все достало, она при свидетелях заявила, что либо этот псих сам на ней женится и она с чистой совестью превратит жизнь супруга в Итиров ад, либо просто его отравит и спляшет свадебный грильс со своим избранником на Керровой могиле. И вот тогда-то уже всем стало не до шуток. На следующий день Грэм вызвал к себе обоих и под угрозой изгнания из Стортхэма запретил им открыто враждовать на территории нашего общего дома. В конечном итоге конфликт вроде бы затих: Керр все больше пропадал на заданиях, Тинара возилась со своими котиками… а деньги со ставок пылились в сундуке Янины, ибо никто в этой идиотской игре так и не победил.

– Птица говор-р-рун хочет есть! – напомнил о себе не по размеру прожорливый Кеша.

– Ки-шахр назад кормила! – крикнула я ему, скидывая с плеч пеньюар. – До вечера потерпишь, проглот.

Платье в стиле ампир – с завышенной линией талии, проходящей сразу под грудью, как нельзя лучше скрывало уже заметный животик, почти теряющийся в складках тонкой ткани. Этот наряд я заказывала у той же портнихи, которая шила мне костюмы на свадьбу. И сегодняшний ее шедевр, как и год назад, был выполнен в черно-белой гамме с преобладанием первого. Лиф украшала серебристо-белая вышивка по краю глубокого выреза, который заканчивался рядом крошечных перламутровых пуговиц. В принципе платье имело фасон халата, но было настолько красивым, что у меня язык не поворачивался так его назвать.

Надев вниз длинную сорочку с высокими разрезами до бедер, я накинула сверху свой практически невесомый наряд и принялась аккуратно застегивать пуговки, мысленно предвкушая, как они разлетятся сегодня по комнате. Почти как тогда… в ночь после нашей свадьбы. По телу пробежала сладкая дрожь, ресницы опустились, а на губах расцвела отнюдь не невинная улыбка.

Никогда не забуду тот заветный день – последний в свадебной пятидневке лэфири. Белые стены храма на рассвете отливали золотисто-розовым. Огромный стеклянный купол, расположенный над главным залом, причудливо преломлял лучи восходящего светила, которые падали вниз разноцветным водопадом. И словно подсвечивали диковинные цветы, стоящие в напольных вазах. Народу было много. Гораздо больше, чем на праздновании помолвки в Стортхэме. Поглазеть на бракосочетание старшей дочки третьего риля Миригора явились и городская знать, и простые жители. Но я никого не замечала. Все присутствующие казались мне безликой толпой, пестрой и шумной, а потому не особенно приятной.

Нервничала ли я, идя к алтарю? Безумно! Если бы не надежная рука Касса, согласившегося отвести меня под венец по праву старого друга семьи и первого городского риля, наверное, я бы позорно упала, не дойдя до цели. Забавно, что ровно через пять месяцев седовласый лэф вел к этому алтарю уже свою дочь – Еванну, которая тоже выбрала в мужья меченого.

Йен ждал меня на ступенчатом возвышении. Рядом с ним стояла в белоснежном наряде Виа-рилья и ободряюще мне улыбалась. Эта женщина в свое время дала мне кров и защиту, а еще парочку добрых напутствий, и я была ей очень благодарна за все. Сейчас же глаза ее сияли, и я не сомневалась, что она рада моему счастью. Иначе бы не стала верховная жрица Рассветного храма проводить свадебную церемонию сама.

А потом началось таинство… Сами по себе зажглись тысячи свечей в золотистых чашах подсвечников. Ярче засияли подземные букеты, став похожими на диковинные фонарики. И с каменной поверхности алтаря полупрозрачной тенью вспорхнула призрачная птица, облетела нас с Йеном по кругу и исчезла в сложенных лодочкой руках белой жрицы. Не знаю, спецэффекты то были, волшебство или массовый обман зрения, но более красивой брачной церемонии я и представить себе не могла.

Речь Виа-рильи лилась, словно песня, когда она возносила молитву верховному божеству Лэфандрии. В этот мотив вплелись и наши с Йеном голоса, приносящие клятвы любви и верности на рассвете новой жизни. Тонкий серебристый браслет защелкнулся на моей руке, парный ему – обвил запястье норда. Муж и жена… вместе навсегда… в бедах и в радостях… в жизни и в посмертии…

Грудь окатила приятная волна тепла, возвращая меня из омута волнующих воспоминаний к не менее волнующей реальности.

– М-медведь, – мурлыкнула я, беря в руки висящий на шее кулон. Осторожно повернула по часовой стрелке нагревшийся лиловый камень и, поднеся его к лицу, шепнула: – Ты где?

– Поднимаюсь наверх, – донесся из кристалла чуть усталый голос. – Соскучилась?

– Очень, – многозначительно сказала я и отключила связь.

Благодаря Кайру мы двое стали счастливыми обладателями такого вот оригинального «мобильного телефона» с зоной покрытия на всю Лэфандрию и ее приграничные земли. Так что теперь я могла не сходить с ума от неизвестности, когда мой рыжий норд уходил на несколько дней в подземелья. В подзарядке это крайне полезное изобретение не нуждалось, как и зеркальный «навигатор», так и оставшийся у меня после возвращения из похода. Иногда на него даже приходили письма и короткометражки из жизни Лин, предпочитающей по-прежнему обитать в подземельях, только теперь на правах подруги «бога», а не его сбежавшей «игрушки».

И каждый раз я вздрагивала от невольной ассоциации с «видеотеррором» Рэд. Забавно, ведь эта очищенная от воспоминаний элентри вполне может вскоре стать одной из обитательниц Стортхэма. Что ж… надеюсь, такое случится не скоро. Ну… или я ее просто не признаю в новом амплуа.

Сменив домашние тапочки на туфли, я прошлась гребнем по чуть волнистым после косы волосам, которые на травяных настоях и шампунях отрасли почти до талии, и, крутанувшись перед зеркалом, одобрительно хмыкнула.

– Птица говор-рун хочет жра-а-ать! – услышала обиженный тон.

– А если покормлю, отстанешь? – тяжело вздохнув, спросила Кешу.

– Я наполнил его кормушку, Лер, не беспокойся, – вместо мини-версии чешуйчатого птеранодона ответил мне муж, и губы сами растянулись в улыбке.

Резко развернувшись, я направилась в нашу общую комнату, но была поймана на пороге в такие родные и желанные объятия.

– Устал? – шепнула, обнимая супруга за шею.

– Немного, – ответил он, целуя меня в ушко. – Сегодня привезли двоих новичков, один ничего вроде, быстро освоился. А со вторым придется работать. Замкнутый парнишка, забитый, из неблагополучной семьи… – Он говорил, продолжая удерживать меня на весу, а я смотрела, как хмурятся его темно-рыжие брови, делая резче вертикальную морщинку на украшенном роговыми наростами лбу, и все так же глупо улыбалась, чувствуя себя ужасно счастливой, а еще очень гордой, потому что этот невероятный лэф – мой муж. После того как Эйдар сдал экзамен нар-ученика и уехал в столицу обучаться лекарскому делу, работы у ри прибавилось. Но возможность получить образование по рекомендательному письму от правителя Лэфандрии упускать было глупо. Да и свой профессиональный доктор Стортхэму точно не помешает. А то сплошные травники да самоучки.