Фактор внешности - Гленн О'Брайен Страница 76

— Это он?

— Нет, это плохой порошок.

— А хороший где?

— В маленькой баночке.

Я нашел баночку и подал Киттен.

— О да! — Она глубоко вздохнула. — Это он.

Киттен сняла крышку и вдохнула порошок сначала одной ноздрей, затем другой по несколько раз. И ожила немедленно.

— Хочешь немножко?

Она протянула мне баночку, но я отказался.

— Мне не нравится твое состояние, — заметил я.

— Не беспокойся, все это ерунда. — Она разглядывала себя в зеркало и как-то неуверенно проводила пальцами по лицу.

Кто-то постучался в дверь.

— Киттен! Киттен! Отвечай сейчас же! — завопил Мистлето.

— Извини, дорогой. — Она открыла дверь и высунулась наружу: — Ортон, милый, мне немного нехорошо. Надо было немного отдохнуть. Я через минуту приду.

— Шоу начинается!

— Без меня не начнут, — рассмеялась она в ответ и, обняв меня, крепко поцеловала в губы. — Ты самый лучший, Чарли, лучше всех!

— Можно поговорить с тобой чуть позже? — спросил я.

— Давай выпьем вместе. Приходи за мной и поедем в отель.

— Ты в «Ритце»?

— Нет, в «Рафаэле». Приходи в семь.

Обычно я стоял за сценой во время показа, но на этот раз мне хотелось посмотреть на шоу из зала. Я нашел место у самого края подиума, где всегда толпились оголтелые фанаты, жаждущие наблюдать поближе. Киттен вышла третьей — безупречная, блистательная, уверенная в себе, словно королева. Молли Уитни встала и аплодировала в течение всего представления. Киттен была просто уникальна, она приковывала к себе всеобщее внимание.

Девушки принимали восторги как должное, расхаживая по подиуму, но никто не был настолько сексуален и привлекателен, как Зули и Сьюзан. Сьюзан вышла последней в шелковой черной рубашке и бархатных брюках. Подняв руки над головой, она повела бедрами, и зрители взвыли от восхищения. Молли Уитни крикнула: «Браво!»

Сьюзан не знала, что я нахожусь совсем рядом, но у края подиума повернулась и на минуту задержала свой взгляд именно на том месте, где я стоял в темноте. На смену ей уже шла Дженни в солнечных очках и пластиковом дождевике, в туфлях на очень высоких каблуках. Но дойдя до центра подиума, Сьюзан на обратном пути снова покачала бедрами и исчезла за сценой под гул аплодисментов и криков поклонников.

Неизвестно, отчего мне пришла в голову мысль, что столь необычное поведение Сьюзан на сцене обусловлено ревностью к Дженни. Ей не хотелось, чтобы публика принимала соперницу с таким же восторгом, как ее. Но тут случилось самое неприятное и неожиданное — во втором заходе Сьюзан толкнула Дженни так, что та упала бы, если бы стоящий у края подиума Хал Рубенштейн, редактор модного журнала для мужчин, красавец атлетического сложения с крепкими руками, не подхватил ее и не поддержал. Дженни запечатлела поцелуй у него на щеке и вернулась в строй. Публика восприняла инцидент как уловку постановщика, но я знал, что это не так. Дженни улыбалась бесчисленным вспышкам фотокамер, и всем было ясно, что родилась новая звезда, но я по-прежнему был озадачен выходкой Сьюзан.

Я так и не пошел за кулисы, но позвонил Сьюзан на мобильный.

— Привет, Чак, — прочирикала она. Когда она хотела меня позлить, то называла Чак, зная, что я ненавижу это имя.

— Как ты могла такое сделать?

— Сделать что?

— Толкнуть девушку.

— Это была случайность.

— Черт.

— Но ей только на пользу.

— Почему?

— Ну, как же, такой восторг!

— Тебе аплодировали не меньше.

— Неудивительно. Но я супермодель, а она нет.

— Ей всего восемнадцать.

— Надеюсь, она доживет до девятнадцати.

Сьюзан отключила телефон. Я так и не успел объяснить, что все приняли происшествие за намеренный трюк Ортона Мистлето и восхищались его гениальностью, поскольку Хэл так и не признал, что падение Дженни было для него полной неожиданностью. Наоборот, он поддерживал идею о своем запланированном участии в шоу.

В шесть тридцать я позвонил Киттен. Но никто не ответил. Я позвонил в «Рафаэль», но и в ее номере трубку тоже никто не взял. Возможно, она задержалась, и я позвонил в «Ритц».

— Месье Казанову, будьте любезны.

— Одну минутку.

Раздалось три сигнала, и он снял трубку.

— Да? Алло! Кто это, черт побери?

Я услышал женский голос где-то рядом с ним и, ничего не сказав, отключил телефон, решив, что у меня еще есть надежда встретить Киттен в «Рафаэле». Я снова позвонил в ее номер, и снова никто не ответил. Поэтому я уселся ждать в фойе. Я ждал столько, сколько было в моих силах, так что когда прибыл на кинофестиваль, то просто заснул в кресле.

Разбудил меня сосед, возмущенный моим храпом.