И придет ночь - Кристина Скай Страница 76

Люк весь напрягся.

– Давай не будем об этом. Ты, конечно, всегда был моим другом, с тех пор как спас меня и Джонаса от верной гибели, но с Суоллоу-Хилл все покончено. Для меня нет возврата к прежней жизни, Коннор. И не надо мне напоминать о моем прошлом.

Коннора Маккиннона, владельца торгового флота, чьи корабли плавали по всем морям и океанам земного шара, ничуть не смутили эти резкие слова.

– Я весь дрожу, лорд Данвуд. Видишь, как трясусь, – выскакиваю из ботинок.

– Паяц. Никакой я больше не лорд Данвуд.

– Ну, как скажешь, – спокойно отозвался Коннор. – А про деньги я и слышать ничего не желаю. Если хочешь мне отплатить, расскажи-ка лучше о своей тайне. Куда бы я ни пошел, везде говорят о подвигах великого Блэквуда на большой дороге и живописуют его похождения по дамским спальням. А теперь еще поползли слухи о схватке, что произошла в «Привале странника». Неужели ты стал силой похищать любовниц в свой гарем?

Люк выругался.

– Так, говоришь, слухи об этом уже поползли? Черт возьми! А я-то надеялся, что ей удастся выйти сухой из воды.

– Ей? – спросил Коннор и деликатно умолк.

– Ну да, одной моей... соседке. Она владеет лавандовыми угодьями, которые граничат с Уолдон-Холлом. Адский темперамент. Настоящая чертовка.

– Да, по всему видно, как раздражает тебя эта особа, – заметил Маккиннон. – А что это за аромат я чувствую здесь, в комнате? Неужели «Мильфлер»? Готов поклясться, что это он! Хотя этих духов вот уже несколько лет нет в продаже. Такая жалость! Многие женщины были бы чрезвычайно признательны тому, кто добыл бы для них флакончик. – В его глазах загорелись насмешливые искорки.

– Это и есть «Мильфлер». Духи изобрел отец мисс Сен-Клер, но рецепт их изготовления он унес с собой в могилу. Думаю, у Силвер остался последний и единственный флакончик.

– Силвер? Какое необычное имя. Она, конечно, косоглазая? Приставучая и истеричная натура?

– Если бы, – пробормотал Люк. – Ничего подобного. На сей раз твои информаторы дали тебе неверные сведения. Силвер Сен-Клер – это поток солнечного света в летний полдень, храбрая, веселая, дерзкая.

Услышав это описание, Коннор прищурился. Похоже, его приятель наконец-то влюбился. Интересно, как будет развиваться эта любовь? Знает ли эта женщина, что Люк ее любит?

Понимает ли сам Люк, что влюблен? Он решил вмешаться в это дело, независимо от того, хочет этого его друг или нет. Тот, кому посчастливилось выжить в застенках алжирской темницы, заслуживает счастья.

– Ты меня заинтриговал, друг мой. Могу ли я нанести визит этой прелестной леди?

На секунду Люк сжал руки в кулаки, затем пожал плечами:

– Как женщина она меня не интересует. Так, соседка. Если вздумаешь за ней ухаживать, то на здоровье, мне-то что. Но должен предупредить: у нее есть голова на плечах. Едва ли она станет развесив уши слушать твои россказни.

– Ничего, мне даже нравится, когда за женщину приходится бороться.

Люк резко отвернулся. Его лицо вдруг окаменело.

Так, значит, вот откуда ветер дует, подумал Коннор. Да, нужно бы свести эту сладкую парочку поближе. К счастью, у него свободна целая неделя, а потом торговые дела снова позовут его на Восток.

Коннор с удивлением отметил, что ему даже нравится роль сводника.

– А когда я буду иметь удовольствие встретиться с этим образцом совершенства?

– Завтра. Или послезавтра. Это уж как хочешь. Сам я умываю руки и сопровождать тебя не собираюсь. Я должен бросить все силы на поимку изменника. А когда доберусь до него, то задушу эту змею голыми руками.

– Ну и с чего же мы начнем?

Люк метнул на друга недоуменный взгляд: – Мы?

– Ну да. – Коннор не изменил своей развязной позы, но взгляд его был словно из стали.

– Черт бы тебя побрал, Маккиннон. Неужели ты не понимаешь, когда тебе дают от ворот поворот?

– Да, у меня со слухом вечно была проблема. Насмешки и колкости я пропускаю мимо ушей.

– Правда? Должен тебя предупредить, что такое свойство может оказаться весьма опасным. Тот, кого мы собираемся выследить, опытный обманщик.

– А то я об этом не знал.

– В таком случае благодарю, что согласился мне помочь. Нам пригодится твое искусство восточного боя, особенно умение беззвучно бить ногами. Сначала я хочу взглянуть на этот твой список. А потом мы нанесем визит в Кингсдон-Кросс. Мне очень хочется осмотреть там одну старую мельницу.

Над деревьями зажглись первые лучи рассвета. Люк смотрел на восходящее солнце. Лицо его выражало решимость.

– Звучит заманчиво. Когда поедем?

– Сейчас уже слишком поздно. Как взойдет луна. У меня есть план здания. Полагаю, мы сможем отыскать там кое-что интересное.

– Но если тебе так хорошо известно это место, ты должен знать и владельца.

– К сожалению, не знаю. Это очень таинственный человек: никто никогда не видел ни как он входит на мельницу, ни как выходит. Но очень скоро я проведаю, кто он таков. Клянусь.

Коннор слегка улыбнулся:

– Как ты изобретателен!

– Блэквуд старается. – Люк отвесил ему элегантный поклон. – Ему нужно оправдывать свою репутацию.

– Молва о твоих подвигах крепнет час от часу. И неудивительно. Ну что, сразимся еще раз?

Люк усмехнулся. Он старался не вспоминать боль в глазах Силвер, когда он ее оставил. Забыть ее жаркие губы, шелк ее податливых грудей под его пальцами.

С тем же успехом он мог бы попытаться не дышать. Он вздохнул и поднял шпагу:

– Ну что ж, защищайся, хвастун.

Их шпаги встретились в поединке. Бальный зал огласил звон металла.

Через широкие окна Уолдон-Холла было видно, как занимается рассвет. Люк изо всех сил старался не показывать, насколько ему больно. Ему даже казалось, что у него это получается.

Но Коннора Маккиннона было не так-то просто провести.

Сэр Чарлз Миллбэнк разразился яростной бранью и принялся вытирать жилетку. Он опрокинул на себя бокал бренди. Черт возьми, уже почти рассвело! Почему этот тип всегда заставляет себя ждать?

И вдруг его осенило. Чтобы заставить баронета попотеть. Чтобы страх Миллбэнка все возрастал и он готов был пресмыкаться перед незнакомцем.

Сквозь табачный дым, застилавший задние номера «Привала странника», баронет заметил, что к нему приближается высокая фигура. Когда Миллбэнк различил в ухе этого человека золотую серьгу, сердце его бешено забилось. Гость, закутанный в плащ, двигался беззвучно. Он подошел к столику, но сам садиться не стал.