Цветы из огненного рая - Сара Ларк Страница 75

Вспомнив слова Карла, Ида задумчиво потерла щеку, а затем решительно подавила вспыхнувший страх. Кто-то должен объяснить ее отцу, Оттфриду и остальным, что Господь, если Он вообще имеет отношение к этому наводнению, хотел сказать им только одно: поселитесь в другом месте!

– Нам придется заново заложить фундаменты домов, помолиться об этом и… Собственно, поэтому я и пришел, Оттфрид… Поблагодарить Господа за чудо! – Якоб Ланге радостно воздел руки к небу, а затем показал на холмик на равнине, на котором уже виднелось красивое здание церкви. – Смотри, мальчик! И ты тоже, Ида! Господь продемонстрировал недовольство некоторыми нашими поступками, но свой дом Он пощадил! Поэтому мы будем продолжать работу! Завтра земля просохнет, и мы сможем начать все сначала!

– А если что-то подобное произойдет опять? – запальчиво возразила Ида. – Что, если река снова выйдет из берегов? Неужели вы совсем не думаете о том, что Карл… – Она не успела договорить.

– Не смей произносить это имя! – рявкнул Ланге, а Оттфрид схватил жену за руку:

– Я не потерплю, чтобы ты повторяла тут глупости, которые выдумал этот лодырь! Эта земля дана нам Господом – и она прекрасна.

– И мы докажем, что достойны ее! – добавил Ланге. – Впрочем, возможно, нам действительно стоит прорыть дренажные рвы.

Целую неделю переселенцы окружали свои наделы рвами, но вскоре им это надоело. Погода установилась прекрасная, заниматься строительством и земледелием им было интереснее. Оттфрид перенес свой дом на сотню шагов дальше от реки, и теперь, когда световой день увеличился, он смог уделять ему больше времени, да еще и привлек к этому делу своих братьев. Отец тоже помогал ему по мере сил. Сруб быстро рос, и было ясно, что вскоре они смогут переехать. Ида опять начала заниматься огородом. Она рыхлила почву и закладывала новые грядки.

В середине февраля Маутер вновь вышел из берегов. Теперь это случилось в рабочий день, и поселенцы сразу заметили происходящее. Несмотря на то что многие бросили работу в огородах и на стройках, как только начался дождь, на берегу еще оставались люди. Они увидели, что уровень воды повышается, и тут же позвали на помощь. Мужчины и женщины бросились к своим участкам, пытаясь остановить наводнение. Оттфрид и его товарищи складывали стеной мешки, которые дети и женщины наполняли землей и камнями. Ида несколько часов размахивала мотыгой, углубляя неукрепленные рвы, которые Оттфрид заложил после первого наводнения. Ее одежда сразу же промокла насквозь, струи дождя хлестали в лицо, из-за чего каждое движение давалось ей с трудом. Ида уже едва переводила дух и в конце концов заплакала от усталости, после того как споткнулась, упала и долго не могла встать, поскольку ей мешали тяжелые юбки. Но она не сдавалась, и другие жители поселка тоже сражались за свои наделы и участки для школы и церкви. Когда дождь наконец закончился, все едва держались на ногах, но ущерб был не сопоставим с первым наводнением.

– Давайте возблагодарим Господа! – воскликнул пастор Волерс.

Иде было интересно, откуда у него взялись на это силы. Самой ей хотелось лишь снять с себя мокрые вещи и лечь спать. Но миссионерскую станцию наводнение и в этот раз пощадило. Она стояла слишком высоко. Конечно же, пасторы помогали поселянам, но трудились не так усердно, как те, кто сражался за плоды собственного труда.

– Господь Бог не оставил нас в битве со стихией! – объявил Якоб Ланге после богослужения.

– Да дождь-то и шел всего три часа, – пробормотала Стина Краузе, прижимая к себе ребенка.

Молодая женщина едва не умерла от страха, когда вышедшая из берегов река чуть не унесла корзинку с ее малышом, оставленную в борозде на краю поля, на котором она работала.

На следующий день Йохан Краузе, смущаясь, объявил старейшинам деревни, что община может пользоваться его наделом, а сам он намерен вернуться с женой и ребенком в Нельсон.

– Но ведь у нас все под контролем! – удивился Брандманн. – Разрушений практически нет… и если мы еще немного укрепим рвы…

– Мы не хотим полагаться на это, – не уступал Йохан Краузе. – С моей жены довольно – она в поте лица трудилась на нашем участке, а теперь все снова затоплено, ей пришлось бы начинать все заново в третий раз – перекапывать, пересаживать. А ведь она опять в положении. Здесь слишком тяжелые условия, это ее не устраивает. Кроме того, в этих местах хватает другой работы. Я сниму дом в городе и наймусь к тем, кто прокладывает улицы. Я это твердо решил. Отправлюсь со следующей лодкой, а Стину и малыша заберу, когда устроюсь.

Ида ужасно завидовала Стине Краузе, когда Йохан через несколько дней вернулся из Нельсона и привез хорошие новости. Он сразу же нашел себе место – и даже по своей профессии колесника. А Стина могла помогать в магазине Партриджей. К огромной радости ее семейства, миссис Партридж тоже ждала ребенка, и ей требовалась помощь.

Стина со слезами на глазах, но с облегчением в душе попрощалась с Идой и другими женщинами, пока ее муж собирал пожитки семьи и грузил их во взятую напрокат лодку. Элсбет Ланге тоже плакала – скорее от злости, нежели от печали.

– Как же это несправедливо! – всхлипывала младшая сестра Иды. – Это была моя работа! Миссис Партридж с удовольствием переложила бы свои обязанности на меня, я тоже могла бы жить у нее и помогать по хозяйству. А вместо этого сижу здесь…

Когда Краузе уехали, Элсбет, обняв Иду, выплакала все свое отчаяние, вызванное тяготами, с которыми она столкнулась с тех пор, как ее сестра вышла замуж. Малышка просто не справлялась с отцовским хозяйством, которое Ида и Якоб Ланге без труда вели в Рабен-Штейнфельде. И упреки отца были несправедливы. Невозможно было приготовить такие же вкусные ужины из поставок Новозеландской компании, какие Ида стряпала дома из крестьянского смальца и масла, собственных овощей и фруктов и свежего картофеля с поля. Ветхая одежда мужчин уже не поддавалась штопке, Элсбет пришлось шить новую, но ей не хватало ткани, умений и времени. Не хватало ей и сил принести из реки столько воды, чтобы мужчины могли вечером помыться. Элсбет не справлялась практически со всеми возложенными на нее задачами.

– Кроме того, Франц постоянно болеет и ноет! – жаловалась она.

Ида погладила сестру по голове. Все дети в колонии болели, поскольку очень плохо питались. Овощи из первого урожая смыла река, и мужчины были так заняты строительством деревни, что у них не было времени даже на рыбалку.

– Я пыталась ловить рыбу сама, но у меня просто не получается, – причитала Элсбет. – И мне не нравится убивать животных, а еще я боюсь крыс… Присылай ко мне Охотника хоть иногда, Ида.

Пятнистая длинношерстная собака, как и прежде, жила в домике Иды, являя пример послушания и смирения, молиться о которых ее хозяйка давным-давно устала. Ради Охотника она каждую ночь выдерживала ласки Оттфрида, не издавая ни звука, хоть при этом и прокусывала себе губы до крови. Она боялась, что пес снова залает и муж вышвырнет его из дома или сделает что-нибудь похуже. Благодаря Охотнику в доме Иды, единственном в поселении, крысы почти не появлялись. Грызунов молодая женщина боялась больше всего на свете.