В радости и в горе - Кэрол Мэттьюс Страница 75

— Могу тебя заверить, приятель, что она замужняя женщина.

— Как ни смешно, она почему-то даже не упомянула об этом, — сказал Мэт с некоторым оттенком бравады, хотя на самом деле его язык, казалось, присох к своду неба.

— Смешно? Я что, по-твоему, шучу? — спросил Дэмиен.

Следует сказать, что он не производил впечатления человека, способного спорить по мелочам. Скорее наоборот, подумал Мэт, он способен на такую мелочь, как походя выбить ему зубы или разбить губу.

— Она отлично трахается. — Дядя Нунцио, без сомнения, наслаждался происходящим.

— Ради всего святого! — взмолился Мэт. — И где вы набрались таких выражений? На учебном канале телевидения?

— Подожди-ка… — Глаза Дэмиена сузились настолько, что превратились в щелки. — Ты, случайно, не тот типчик, не Мэт?

— Э… — Мэт немедленно сообразил, что не стоит это отрицать. В конце концов, по Нью-Йорку разгуливают тысячи Мэтов, многие из которых могут заявить, что знают какую-нибудь Джози. Наверное, даже не тысячи — миллионы.

— Мэт Джарвис, — произнес Дэмиен, медленно вытягивая это имя из самых глубин своей памяти.

— Э… — произнес в ответ Мэт.

— Рок-музыкант, — презрительно бросил Дэмиен.

— Э… — опять сказал Мэт. Рок-музыкант? Звучит соблазнительно, так зачем же это отрицать?

— Тот самый, в кого влюблена моя жена, Джози, подружка невесты, которая так хорошо трахается?

— Вот как? — Лицо Мэта заметно просветлело.

— Не представляю, что такого приятного ты в этом нашел. Я сейчас тебе все зубы в глотку загоню.

— Где Джози? — спросил Мэт.

— Тебя это не касается!

— Я просто поинтересовался…

— Не интересуйся!

— Она здесь?

— Нет, — заверил его Дэмиен, — ее здесь нет.

— Так где же она тогда?

— Я думал, это ты мне скажешь, — сказал Дэмиен.

— Не знаю, — ответил Мэт, чрезвычайно озадаченный.

— Послушай, — сказал ему Дэмиен с усталым вздохом, — из-за тебя я зря потратил много тысяч фунтов, которые заработал тяжким трудом, чтобы прилететь сюда, а в результате оказался в глубокой дыре. Из-за тебя один кот остался без папочки. Из-за тебя моя жена меня бросила. Это из-за тебя огромный и умопомрачительно дорогой бриллиант оказался в желудке этой утки. Из-за тебя мой костюм от Поля Смита весь в отвратительной, вонючей грязи, а любимые кожаные туфли от Патрика Кокса пришли в состояние полной негодности. Благодаря тебе я теперь знаю, каково на вкус утиное дерьмо. Из-за тебя у меня теперь будет воспаление суставов. И вот теперь я точно знаю, что мне надо было последовать своему первоначальному побуждению, еще тогда, когда мы встретились в первый раз, тогда, когда столкнулись наши машины, и вот теперь я это сделаю: я вгоню тебе зубы в глотку, — сказал Дэмиен и поднял кулак к лицу Мэта.

Мэт показал в сторону портпледа:

— Эй, приятель, посмотри, твоя утка убегает!

Дэмиен бросил взгляд на свой мешок, который и в самом деле, медленно переваливаясь, неуверенно кувыркался на полу.

Мэт немедленно воспользовался этой возможностью и повернулся, чтобы убежать, но лицом к лицу столкнулся с Холли, стоявшей подбоченясь, надувшись, со сжатыми губами.

— Тебя и на пять минут нельзя оставить без того, чтобы ты не впутался в историю, — проворчала она. — Что здесь происходит?

— Я сейчас все объясню, — сказал Мэт за долю секунды до того, как кулак Дэмиена с силой пушечного ядра ударил его в лицо, выбив из его глаз фейерверк из тысячи искр, совсем как тот, что немного ранее озарял небо над Манхэттеном, сделав дальнейшие объяснения уже невозможными.

Мэт почувствовал, что падает на пол, успев почувствовать даже боль от падения. И в прямом, и в переносном смысле. И почему только Джози не предупредила его, что замужем? Даже сквозь туман, вызванный непомерным потреблением алкоголя, с чем он однажды уже решил покончить, он помнил, как она сказала ему, что разведена. Но даже если это и так, ее муж, похоже, об этом даже не подозревает. Если они разведены, то не могли же они не говорить друг другу или адвокатам, сколько боевых шрамов получил каждый из них на поле супружеской брани? Наверняка бы они сравнивали, сколько каждому пришлось потратить на этих адвокатов? Так почему же ее муж ничего не знает? Неужели Джози лишь водила его за нос?

Видно, все свое время в Нью-Йорке он растратил на погоню лишь за прекрасным призраком в сиреневой дымке, а теперь вот к тому же оказалось, что этот призрак — чья-то собственность. Как жесток этот мир! Никогда, ни за что, после всего того, что случилось с ним, он не допустит никаких отношений с замужними женщинами! Это ведь всегда было против его моральных правил. Правил этих у него было не так много, но уж тех, что были, он держался с той же цепкостью, с какой белая кошачья шерстинка липнет к черным брюкам.

Затем его подхватил водоворот, вконец все смешавший в мозгу и отключивший его мыслительные способности. Однако и сквозь крутившийся перед глазами туман он все же подумал, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда. И он свернулся в шар и поплыл в потоке сна без сновидений, сохранив лишь одну мысль, приклеившуюся к его сознанию с прочностью суперклея: пусть Джози и не упомянула о наличии ревнивого мужа, по какой-то причине сделав из этого тайну, но все же она сказала этому самому мужу, что влюблена в него, в Мэта-рок-музыканта.

И теперь более, чем когда-либо, ему надо было поговорить с ней, задать несколько вопросов. И пока его накрывала медленно наползавшая дымка, он уже в третий раз за эти дни понял, что единственное, что ему необходимо сделать, это найти ее.