Только он - Элизабет Лоуэлл Страница 75

Виллоу направилась к лошадям, таща за собой седло и наскоро скатанный постельный матрас. В большой карман жакета она натолкала вяленой оленины, которой собиралась питаться до самого Каньон-Сити. Но огорчала ее не столько скудость будущего рациона, сколько перспектива расставания с кобылами. У Виллоу просто не хватило бы умения и опыта маскировать их в пути. Им безопасней остаться с Ка-лебом, который заботился об арабских скакунах, не считаясь с собственной усталостью.

Направление ветра изменилось, и до Виллоу вновь донеслись звуки мужских голосов. Виллоу несколько успокоилась, поняв, что в ее распоряжении есть по крайней мере еще несколько минут. Хорошо бы уйти до возвращения Калеба, но это было слишком опасно. Если их будет разделять всего несколько минут, он бросится в погоню и неизбежно догонит ее. Ей требовалось время, чтобы оторваться как можно дальше.

Измаил узнал Виллоу и тихонько заржал. Она положила на траву седло и быстро развернула матрас, как если бы собиралась спать на лугу вместе со своими лошадьми. Одеяла выглядели громоздко, поскольку между ними она натолкала массу необходимых вещей, но надежда была на то, что Калеб в темноте этого не заметит. А вот саквояж был слишком заметен, поэтому она оставила его.

Виллоу присела и быстро написала то, что считала необходимым сказать в сложившихся обстоятельствах, как бы это ни было неприятно и больно.

«Мэт, мне очень жаль, но я не та невинная девочка, которую ты помнишь. Ничего не изменится, если ты заставишь Калеба жениться на мне.

Не ищите меня. Дайте мне распроститься с прошлым и начать жизнь в качестве вдовы. Я не первая вдова такого рода и вряд ли буду последней.

Если увидишь братьев, передай, что я часто думаю о них и вспоминаю с любовью»

Виллоу остановилась, почувствовав колебания, когда дошла до следующего пункта. Но сказать об этом надо. Калеб должен понять, что он свободен от всяких обязательств перед нею.

«Калеб, выбери любую кобылу в счет оплаты того, что ты был моим проводником. Передай трех других кобыл Вулфу Лоунтри. Он может взять себе одну из них, если сохранит остальных до того времени, когда я приеду за ними. Если ты это сделаешь, знай, что больше никаких обязательств передо мной у тебя нет. Мы свободны, чтобы все начать сначала».

После этого Виллоу в течение некоторого времени ходила возле лошадей, мысленно прощаясь с ними. Кобылы восприняли этот ночной визит с той же доброжелательностью, с какой они воспринимали все, что исходило от хозяйки Горючие слезы катились по щекам Виллоу, когда она чувствовала, как бархатные морды тычутся в ее руку, ища ласки

«Калеб позаботится о вас… Он сделает это лучше меня… Он сильный и поможет вам добраться до безопасных пастбищ»

Измаил поднял голову и, глядя в темноту мимо Виллоу, тихонько заржал. Виллоу не спеша повернулась, догадываясь, кто там может быть.

— Теперь слишком поздно спать порознь, — сказал Калеб, показывая на матрас и седло в головах в качестве подушки.

Виллоу, не доверяя своему голосу, молча пожала плечами.

— Пойдем ко мне, душа моя. Ничего не изменилось.

Она устало покачала головой, и при лунном свете ее усталость была видна невооруженным глазом.

Она повернулась и тут же почувствовала руку Калеба на своей. Виллоу дернулась от неожиданности. Она забыла, насколько быстрым он был в движениях.

— Пожалуйста, не трогай меня. — Голос Виллоу был бесцветный, отчужденный.

Веки Калеба вздрогнули при звуках ее голоса, однако он не отпустил ее.

— Ты моя жена.

— Я твоя шлюха.

Калеб застонал Он протянул руку и привлек Виллоу к себе, сожалея, что сейчас не день и он не может заглянуть ей в глаза при солнечном свете.

Но когда он посмотрел в глаза Виллоу, ему и свет луны показался слишком ярким

Глаза Виллоу были еще более безжизненны, чем ее голос. По ее телу пробежала волна дрожи. Когда-то такая дрожь свидетельствовала о страсти. Сейчас это была дрожь стыда и равнодушия.

— Ты не шлюха! — свирепея, сказал Калеб. — И никогда не была ею!

— Любовница… Шлюха… Называй, как хочешь. Это ничего не изменит… — Виллоу отвернулась, насколько ей позволяли руки Калеба. — Отпусти меня.

— Нет! — сказал он и еще крепче прижал к себе

Виллоу не ожидала от Калеба такого решительного отказа, как и его явного возбуждения, которое он не пытался скрывать.

Виллоу была в смятении. Она не ожидала, что он будет принуждать ее спать с ним сегодня, ибо не думала всерьез, что он считает ее шлюхой.

Она ошибалась. А значит, она ошибалась в нем изначально.

— Понимаю, — процедила она сквозь зубы и дрожащими руками стала расстегивать пуговицы жакета. — Ты хочешь залезть мне между ног и снова получить удовольствие

Калеб зажал рукой рот Виллоу

— Прекрати!.. Ты моя женщина, моя жена, а не шлюха, и ты это прекрасно знаешь, черт возьми!

Глаза Калеба сузились, рот превратился в длинную темную линию. На его лице были написаны гнев и ярость

Виллоу, казалось, могла не только видеть этот гнев, но даже осязать его. Она не представляла, что мужчина способен на такой гнев. Без предупреждения он отнял руку от ее рта и заменил ее своим ртом. Он сделал это настолько быстро, что у Виллоу не было никаких шансов защититься от поцелуя. Она была сжата могучими объятиями, словно обручами, не имея возможности даже пошевелиться.

Виллоу ждала властного насилия. Но его не последовало. Вместо этого рот Калеба слегка отступил, и его язык коснулся ее языка, дразня и соблазняя, что было даже опаснее, чем вторжение. Одновременно руки скользили по телу Виллоу, рождая приятные ощущения и заставляя ее трепетать.

Виллоу охватило отчаяние. Калеб слишком хорошо знал ее. Ее ногти в смятении впились в его предплечья

— Да, — страстным шепотом произнес Калеб, со сдерживаемой яростью покусывая ей шею и испытывая легкую боль от ее ногтей. — Иди ко мне… Ты обижена и сердита и не знаешь, что делать. Положись на меня, Виллоу Я не боюсь твоей страсти… Дай ей выход..

Получается, Калеб понимал, что за ее противоестественным спокойствием скрывается ярость. Это исторгло стон отчаяния из груди Виллоу.

— Перестань, умоляю тебя, — попросила она дрожащим голосом. — Хоть чуть-чуть пощади мою гордость, Человек из Юмы! Даже у шлюхи есть немного гордости.

— Не смей так говорить, — строго сказал Калеб. — Ты слышишь меня? Ты не шлюха!

— Докажи это! Позволь мне спать там, где мне хочется! Позволь мне спать одной!

Установилась тишина, которая длилась настолько долго, что Виллоу захотелось закричать. Временами ее тело вздрагивало, и это было знаком ее непокорности. Она смотрела в глаза Калеба, словно ожидая его приговора: женщина она или шлюха.