Тень скандала - Лиз Карлайл Страница 75

Дверь гостиной была, по обыкновению, распахнута. Войдя внутрь, Грейс обнаружила, что эта комната готовится к ремонту. Со стен сняты картины, а в углу стоят сколоченные из досок леса. Все говорило о грядущих переменах. Любимое кресло мистера Холдинга исчезло вместе с застекленным шкафчиком, содержавшим коллекцию птичьих чучел, которую Грейс всегда находила отвратительной.

Слишком встревоженная, чтобы сидеть, девушка сняла шляпку, положив ее на столик вместе с перчатками, и принялась бродить по комнате. Какой чужой казалась она ей сейчас — без картин, со сдвинутой мебелью. И хотя Грейс не могла не согласиться с переменами, затеянными Фенеллой, ее удивило, что это делается так поспешно — сразу после смерти мистера Холдинга. Это казалось не совсем этичным.

Строительные леса, торчавшие в углу комнаты, как голое дерево на фоне зимнего неба, не были придвинуты вплотную к стене. От нечего делать Грейс заглянула за них и обнаружила там большой портрет в золоченой раме, висевший ранее над камином. Заинтригованная, она отодвинула его от стены и ужаснулась. Холст в том месте, где находилось лицо изображенной на нем женщины, был изрезан в клочья ударами ножа. Ахнув, Грейс поспешно прислонила портрет к стене.

Что за чувство, во имя Господа, обуяло кого-то? Какую ненависть надо испытывать, чтобы так искромсать его?

На портрете, как она помнила, была изображена мать Итана в молодости. Миссис Крейн была красивой молодой вдовой, когда вышла замуж за наследника династии Крейнов, и Грейс никогда не слышала ни одного дурного слова о ней. Наоборот, по всем свидетельствам, миссис Крейн была прекрасной женщиной, заботливой матерью и отличной хозяйкой.

Но кто-то явно терпеть ее не мог.

Кто-то ненавидел миссис Холдинг настолько, что изрезал ее лицо на портрете в клочья. Грейс крепко сцепила руки, пытаясь сосредоточиться. Что-то явно происходило. И это что-то не было связано ни с ремонтом, ни с переездом. Ради чего обновлять обстановку, если не собираешься жить в доме? И зачем кромсать ни в чем не повинный портрет?

Во всем этом не было никакой логики. Но кто-то, видимо, думал иначе.

Повинуясь импульсу, Грейс подошла к секретеру красного дерева и выдвинула верхний ящик. Деревянный лоток, на котором обычно лежала личная почтовая бумага Итана, был пуст. Но в левом углу по-прежнему высилась стопка бумаги с монограммой Фенеллы.

Грейс закрыла ящик дрожащими пальцами, охваченная ужасными подозрениями. По ее спине пробежал озноб. Боже! Сколько вечеров они сидели здесь все вместе, читая или играя в карты после обеда: Итан, Фенелла, Джозайя и она? И сколько писем написала сестра Итана, сидя за этим секретером?

Кабинет Холдинга находился как раз напротив. Грейс провела там не много времени, но знала, даже не глядя, что, выдвинув ящик письменного стола, обнаружила бы там стопку писчей бумаги фирмы «Крейн и Холдинг» и стопку личной бумаги Итана.

Вторая стопка всегда лежала здесь для удобства Фенеллы. Он чувствовал себя не слишком уверенно в обществе и поручал своей сестре все, что касалось светской жизни. Женщине, которая вовсе не была его родной сестрой, а всего лишь дочерью его отчима.

По причине, которую она не могла объяснить, Грейс вернулась к портрету миссис Холдинг и опустилась на колени, чтобы лучше разглядеть его. На нее смотрели смеющиеся серые глаза — единственное, что сохранилось на холсте от лица. Борясь с тошнотой, она прижала к губам похолодевшие пальцы.

И тут за ее спиной раздался тихий звук. Грейс поднялась и, обернувшись, увидела Фенеллу, которая стояла на пороге, облаченная в глубокий траур — даже брошь и сережки украшал черный гагат.

Она выглядела странно обрюзгшей, рыжие волосы растрепаны.

— Грейс, — произнесла Фенелла тоном, который едва ли можно было назвать приветливым. — Как неожиданно! Я не уверена, что вам следует находиться здесь.

Девушка ощутила вспышку гнева.

— Почему, Фенелла? — спросила она. — Разве я не могу нанести визит человеку, которого считала близким другом? Потому что комиссар Нейпир считает меня убийцей? Или есть другая причина?

— Мне не нравится ваш тон, — резко заявила та, войдя в комнату. — Думаю, лучше позволить полиции делать ее работу и отложить наши мнения — и нашу дружбу — до тех пор, пока все не выяснится.

Грейс подняла руку.

— Что случилось с портретом матери Итана? — осведомилась она, ткнув пальцем в стену.

Фенелла вздрогнула, как будто ее ударили.

— Его нечаянно повредили рабочие, — сказала она. — В любом случае он больше не нужен.

Грейс шагнула к ней, дрожа от негодования.

— Mon Dieu, Фенелла! — воскликнула она. — Это же его мать! Что вы творите с этим домом? Что у вас на уме?

— Лучше спросите, что я исправила, — парировала Фенелла. — Итан мертв, Грейс. Он не вернется назад. А это… это все показное! — Она вскинула руки к небесам. — Золото, мрамор, даже сам дом!

— Фенелла, что вы такое говорите?

— Что я — Крейн! — процедила та сквозь стиснутые зубы. — Мы не Холдинги. И никогда не были ими. Мы сами пробились наверх. И на этом пути прихватили с собой Холдинга, спасая от банкротства. Но Крейны никогда не забывали, кто они и что собой представляют. Они не нуждаются в пышном особняке в Вестминстере и в упоминании в справочнике дворянских родов.

— Но это же неправда! — резко бросила Грейс. — Как вы можете быть такой неблагодарной? Итан сделал всех вас богатыми.

— Но какой ценой? — Глаза Фенеллы горели каким-то диковинным огнем. — О, Итан умел продавать, но он даже не потрудился что-либо узнать о судостроении. А Джозайя, как и его отец, увлекался картами и игрой. И пока мы все проводили время в увеселениях, Холдинг нанимал чертежников и плотников и тратил деньги на такие излишества, как украшение дома. Кому это нужно?

— И теперь вы все это исправляете? — Грейс попятилась к выходу. — Начали с увольнения старых преданных слуг миссис Холдинг и разрушения дома Итана до основания. А что потом, Фенелла? Переименуете свой бизнес в «Крейн шиппинг»?

— Это и была компания Крейнов, дурочка! Слово «Холдинг» было всего лишь костью, брошенной ею Итану! — Она ткнула дрожащим пальцем в портрет своей мачехи.

— И кто теперь будет управлять компанией? — воскликнула Грейс. — Господи, да вы хоть понимаете, как нелепо это звучит?

Ей явно не следовало говорить эти слова.

— Неужели вы хоть на секунду сомневаетесь, что я в состоянии заняться компанией? — В глазах Фенеллы полыхнула ненависть. — Клянусь всем святым: я могу вести отчетность даже во сне, — хотя папа и Итан считали, что я ни на что не способна, кроме как выйти замуж или, хуже того, играть роль хозяйки на приемах и писать льстивые письма людям, которых совсем не уважаю!

Она угрожающе шагнула вперед, и Грейс пронзило озарение. Фенелла безумна, причем, видимо, давно.

— Я верю вам. — Она подняла руку. — Успокойтесь, Фенелла. Я ваш друг. И никогда не сомневалась в ваших способностях.